Гордыня

Сколько ж было всего, сколько ж было,
Но всё в прошлом, всё в прошлом, всё словно приснилось.
Отгорело в рассветах, в закатах туманом размыло,
Потерялось меж «после» и «до» и навеки забылось.

Измельчит Вечность в пыль, даже горные кряжи,
Переврёт всё молва, превратится в героя злодей.
Нас по времени жизнь, дав нам роли, размажет,
И судьба в них назначит, маршруты и цели путей.

Мы в себе всех вокруг, расставляли нас выше иль ниже,
Или ставили равенства знак, их признав рОвней нам.
А...

Один и тот же круг страстей
Из жизни в жизнь мы повторяем,
Гордыней, алчностью своей
Вновь в ад путь душам пролагаем.

Стремимся хапнуть, захватить
Всё, что возможно. Да побольше!
Всегда нам зависть пособить
Готова в сих делах негожих.

И мы идём на новый круг.
А новый круг всё злей и г'орше,
И мы в обидах – почему ж
Такое наказанье божье?

Обида, душу захватив,
Опять её направит в страсти,
И мы, о благе позабыв,
Вновь навлечём себе напасти.

Макушка лета – ночь в июле,
речной волны ритмичный плеск…
Слова из песни вдруг вернули
меня туда, где солнца блеск,
где море языком прибоя
катало гальку на губах.
Где мне бы встретиться с любовью,
да не позволила судьба.
А может быть, опять прикрыла
рукой и сразу не понять
мне, нелетабельно бескрылой,
что не казнит – хранит меня.
Что одиночество не кара,
а состояние души…

Горит под пальцами гитара -
так жарко, что не потушить.
И я молчу, как неживая,
а песня, словно пропуск...

Услышь Господь, молитву покаяния,
Спаси, прости за жизнь-грех во плоти.
Достоин я, любого наказания,
Прости меня, Господь за всё прости.

Прости Господь, творил что — сам не ведал,
Когда поддавшись гневу, всё крушил.
Когда поставив цели, шёл к победам,
И под себя, вокруг весь мир кроил.

Прости Господь, за нетерпимость нрава,
За то что верным, свой лишь считал взгляд.
Прости Господь, за то что брал мне право,
Судить других, за их полярность правд.

Прости Господь, за гордость что...

Мельканье на телеэкране,
Как мотыльков, в погибель манит.
Тому мельканью поддаются,
И в лапы Алчности сдаются.

Она их примет, обогреет,
Став тем и ближе, и роднее.
А там, вниманьем обласкает,
Да жажду славы подпитает.

И вот, гордынею объятый,
Мнит, будто ангел он крылатый,
И над толпою он порхает!..
Но… Слава крылья опаляет..

Спал'ён! И брошен у подножья...
Теперь, как прочие, ничтожный...
И подпирают пьедесталы
Останки тех, кто жаждал Славы...

Был блеском Славы одурманен...

Ещё немало мы дорог пройдём, покуда
Найдём тот путь, что к свету Истины ведёт.
И осознаем, что Любовь и есть то чудо,
Что Жизнь творит, а не напасти нам несёт.

А мы, как в шашках, алчем – раз! И сразу в дамки.
На трон! С гордыней! Дабы Светом управлять.
Да только троны – миражи пустыни жаркой,
А нам пути-дороги дальше продолжать.

И вновь событий череда сплетает судьбы,
Что сами помыслами мы себе творим.
Мы устаём, мечтаем лечь да отдохнуть бы,
"Да пропади оно всё!..", – с болью...

Душой, а не умом бы всё же,
Понять нам стоит для себя –
Любовь – тот свет, который бо Же
Дар'ует каждому, люб'я.

Лишь сделай шаг ему навстречу,
Хотя бы маленький шажок,
И ты не будешь изувечен
Тем, что всё лезешь на рож'он,

Рож'он гордыни, и амбиций
Или безудержных страстей.
Хоть н'асмерть с ними можешь биться,
Да без любви ты их слабей.

Они тебя загонят в рабство,
И ум твой будет им служить,
А могут просто, без лукавства,
И света божьего лишить.

Когда душой найдёшь...

Верил напрасно в закон бумеранга,
И не моё, прилетев, больно бьёт.
Ложь клеветы, на ней терпит бумага,
И жизнь ком нервов, тревог и забот.

Телом он больше, а я духом крепче,
И не его, а себя сам боюсь.
Дров наломаю, мне жизнь искалечив,
Стиснул я зубы, во рту свинца вкус.

Гнев загоню вглубь, смиряя гордыню,
Чувства во мне, ум берёт под контроль.
Нет — не унижу поклоном я спину,
Но отступлю, расплескать не дав боль.

Вдох-выдох-вдох, жду баланса покоя,
В мире меня — изнутри и...

От! Люд непокорный. Ему от меня
Богатства, чтоб мог он плодиться,
И множилась этим холопья семья,
И я бы мог этим гордиться.

Но люд не желает в имении жить
Свободно (в моём, между прочим).
Ну, что ж, значит надо холопов стравить,
Забыли о доме чтоб отчем.

И вот ты уже и мудрейший, и князь,
Ведущий борьбу за свободу.
А то, что в гордыне душою увяз,
Не следует ведать народу.

О том, что и алчность объяла тебя,
И ты возомнил себя богом,
Не смеют сказать тебе прямо в глаза...

А я, ни в чём не чемпион,
Средь первых, даже и не «вице».
Талантом я не обделён,
Но он, для первых не годится.

Талант мой мал и он в тени,
Предпочитает находиться.
Но в жизни грешной мои дни,
Всё ж прилетала, счастья птица.

Во мне есть гордость, но гордыни,
И капли, слава Богу, нет.
Мне и на дне, и на вершине,
Мил и прекрасен белый свет.

Ведь мне для счастья не высОты,
Нужны, не славы пьедестал.
Для счастья быть полезным просто,
Мне нужно тем, кто близок стал.

Быть нужным...