Голубой купол звенит

«В чём смысл молитвы? - монаха спросили –
И сила её какова?»
Хоть, робостью некой охвачены были,
Услышали старца слова:

«Давайте представим картину такую;
Взмолившись, подняли глаза.
И вдруг опустили вам цепь золотую,
Глядишь, неспроста, Небеса.

Едва ухватившись, вы, перебирая
Златое звено за звеном,
В одном, несомненно, уверены знаньи,
Что место ей - в Мире земном!

Знать силу молитвы осталось немного.
В руках эту цепь теребя,
Лишь стали молиться, так к Господу Богу
Она...

ПОЛЯРНАЯ СОВА


Вьюгу бабочек белых

живою волною тепло

на холодные камни,

как будто весной, принесло.

В подвенечное платье

они одевали собой,

а потом собрались воедино

полярной совой.



Эта птица навылет

пробила мороку мою.

Больше жить не могла я

у стылой реки на краю

и, стихи по камням рассыпая,

за белой совой

побежала, как нищенка,

вымолить встречу с тобой.

Мне, как ломтика свежего хлеба,

тебя не хватало —

точно в каменной груде...

1 Куплет
Он был простым мальчишкой,
Неспешно подрастал.
Читал добрые книжки.
О светлом лишь мечтал.
Но время пролетело,
Умчались прочь года.
Так быстро повзрослел он.
В Десант ушёл тогда.
Припев:
Парнишка из Десанта,
Тельняшка, голубой берет,
Парнишка из Десанта,
Его отважней нет.
2 Куплет
Девчонка провожала,
Клялась, что будет ждать.
На плечо слезы роняла,
Не в силах их сдержать.
А он служил отважно,
Писал письма домой.
Но только вот однажды.
Был унесён войной.
Припев...

Сгущается время, растёт напряжение,
Струною незримой, звенит тишина.
Как капли тягучие, сгустки мгновения,
И мир, изменений, корёжит волна.

И дрожь ожидания ткань Мироздания,
Колеблет и в воздухе гулкость тревог.
Печать непреложности Предначертания,
В печали забытости Древних дорог.

Дорог мудрых истин запретного знания,
Былого могущества прошлых времён.
Святых всепрощение в боли страдания,
И миром забытый, их правил закон.

Погибших империй мельчают потомки,
Законы и правила...

Хрусталя, ноткой чистой звенят,
Нити грусти в мотиве души.
Нет в них зла и за них ты меня,
Предавать, мир суду не спеши.

В светлой грусти нет скорби надрыва,
И кручины-тоски сердца злой.
В ней к задору улыбки счастливой,
Подмешал мир печали покой.

В ней погожего дня солнца блики,
В горизонта размытость маня.
Не сулят в нём свершений великих,
А желают удачного дня.

Всему в мире есть место и радость,
Тот не ведал, кто грусти не знал.
Равновесие дав, чувств полярность,
Встать...

НЕ ИНАЧЕ

Что б ни было, любить и верить надо, не иначе, из последней мочи! –
Ведь каждый раз, хотя б и после мрака непроглядной ночи,
Свет возвращается опять, его собою растворив;
Вслед за отливом, не замедлив, сразу следует прилив…
И бури грозной самый страшный, самый штормовой порыв
Её затишье окончательное скорое уж прочит.


ХОТЬ НА ЧАСОК

Теряем мы обычно несравнимо больше, нежели приобретаем,
Когда мгновенья ускользающие удержать желаем,
Тоскливо ль в пальцах теребя иной...

Воздвигнут был во славу Бога,
И не найти, пожалуй, слога,
Чтоб описать мне как тогда,
Сияли златом купола.
Как по холмам в тиши печальной,
Распространял повсюду он,
Колоколов призыв кристальный,
Хрустально - чистый, добрый звон.

Пред ним персты втройне слагали,
Крестились вдоль и поперек,
Порой с печалью провожали
Обитый тканью мрачный гроб.

Весной, над строгими крестами,
Кружили черные грачи,
На пасху, шумными рядами,
К нему сходились куличи.
Попы здесь ладаны курили...

Скалы, берег, склон каскадом,
Горизонта купол летний,
Моря запах и прохлада,
Пляжа табор разноцветный.

Гул и смех. В песке нагретом -
Хрупко-острые ракушки.
Стайкой - голенькие дети,
Лишь панамки на макушках.

Тихо волны накрывают
Край песка плащом холодным.
В них медузы проплывают
По делам своим подводным.

Мотоциклов водных стрёкот,
(Чей-то, кстати, вверх ногами...)
Яркий к облаку приколот
Дельтаплан над головами.

В буйной зелени каштанов
Расцвели кафе зонтами...

Бесчувственны чувства на срезе эмоций
Под куполом трубчатым выкладки древней,
Безвольно-бездвижны меж бежево-плотских
Стволов-сталагмитов пружинистых гребней.

Пронзительно-ал скальпель лоботомии.
В подвалах сознания узники-мысли
Пяти ощущений - пять пальцев немые
Немеют под взглядом тяжёлым, как гризли.

Но как зарождение самодвиженья
Гипноз невозможности рвёт осязанье
Слепое в преддверии предощущенья
Простого доверия в просто касаньи.

Предвкусие вкуса щемящей...

Как бледны нашей памяти фрески!
Устремлённые ввысь купола
Наших душ позолотой облезли,
Не слышны больше колокола.
Не гудят, не поют и не плачут.
Храм заброшенный тёмен и пуст.
Только скрип половиц, только хруст
Штукатурки от фресок незрячих.
Молчаливым укором полны,
Чуть видны меж колоннами нефа,
Но упрямо по-прежнему в небо
Светлой памяти обращены.

11.2002