Голубое покрывало

Прости меня, Душа моя, прости!..
За то, что я не ведала Пути,
За то, что я скулила и страдала,
За то, что пламя Света затухало,
За тягость умственных считалок…
Прости, ведь я себя не знала…
Простите все, кого бездумно, больно
Обидела я вольно и невольно,
Кому слова плохие говорила,
Простите, я сама себя забыла...
Вы… отпустите мне обиды эти,
Пусть лучше буду я за них в ответе.
Себя за них прощать мне сотни раз,
Пусть лучше не лежат они на вас.
Простите мне все ссоры...

В пушистых кронах ветер шепчет

свои секреты в час дневной.

Фонтан водой прозрачной плещет,

игриво-сладкой, голубой.

Летят пылинки водяные

на проходящий мимо, люд.

Галдят ребята озорные

и голуби у края пьют.

Цветы на клумбах поднимают

головки в зелени травы,

а осень, лето воспевает

и просит, вновь: "Не уходи".

Книга вторая. Песнь четырнадцатая. Мировая Душа.

Пришел ответ нежданный на ее искания.
В далеком мерцании умственного пространства,
В устье пылающем был виден сияющий столб;
Казался он вратами затворенными, размышляющим в радости
Убежищем завуалированным и бегством к мистерии.
Прочь от недовольного, поверхностного мира
Бежал в грудь неизвестного,
Туннель и скважина из Божественных бездн.
Нырял, как будто в мистичное русло надежды
Сквозь многослойную, бесформенную, немую самость...

Мне ночами платье мое снится,
Голубое платье шелк - парчи,
Голубое платье шелк- шнурки,
Затянули талию в тески.

Мне ночами платье мое снится,
Снится мне трава, леса и луг,
В этом платье я бегу к тебе навстречу,
Мой любимый, милый друг.

А вокруг так много, много света,
А вокруг цветы и аромат,
Птицы подлетают очень близко,
И косули у кустов стоят.

Речка не шумит, а вторит тихо,
Что она насытит кислород,
Слышу я мелодию природы,
И еще, какой-то милый звук.

Нет, не птицы...

ты мне скажешь что всё это было
что нераз любовь сердце пекла
а потом ложь все грязью покрыла
и слеза болью жгучей текла.
Что ненужно опять обжигатся
окунаясь в любви океан
разве стоит в блаженстве купатся
когда знаешь что будет обман.
Когда всё что горит светом нежным
согревая своей теплотой
покрываясь безчестием снежным
превратится в колодец пустой
Я отвечу что все это верно
часто в жизни бывает и так
и от этих обманов нам скверно
душа гнётся как медный пятак...

Клетчатое покрывало —
верблюжьи иголки
Шахматное поле —
интимных баталий
Где голый король
и суетливость пешек...
Пьяное офицерство
и тупость рогатых туров...
конская пронырливость —
свойства второго плана
Сильнейшая фигура —
безграничность женщины
жертвенный альтруизм
и мания расчета
терпкий коктейль чувств
с кубиком льда ума
ломтиком лимона желаний...
Легкий глоток
весь букет послевкусья...
Жадное прикосновение
горечь утраты...
Как першит в горле
Как мучает жажда
когда...

Из сумерек осень ткала покрывало...
И ветер бездомный метался под юбкой.
Был мозг воспаленным и тело усталым,
И грань:ненадежной,прозрачной и хрупкой...
Горрело нутро ...И мешала одежда...
Жег крест на груди.Оборвала и-на пол...
И предали: Вера,Любовь и Надежда
Втроем! В одночасье.И жалобно плакал,
К окну припадая, изверенный ветер.
Был город отравлен дыханием тлена.
Был месяц на небе прозрачен и светел...
И мраморным сводом белело колено...

Моё утро в твоих начинаниях…
Странный город, полёт тишины,
Серой мышью въедается в здания
Дождевая незыблемость тьмы.

Там сквозь линии строгие света
Проникает волнующий звук,
Горизонт—море мрачного лета,
Взбрызги пены, грохочущий звук.

Эхо волн, ударяющих в скалы,
Высекает из камня огонь
И потоки шуршащие лавы
Бьют асфальта немую ладонь.

Влажной памяти броские всплески,
Неожиданный взгляд на листок—
Как роса на нефрите подвески,
Он, качаясь, смотрел на восток.

Тонкой...

Улыбка солнца на гребне волны,
Взгляни, посмотри на морские холмы,
Ты видишь, что это песок, но другой –
Такой чистый-чистый, голубой-голубой.
Ни края, ни берега там не видать –
Кругом только ширь и морская та гладь,
А горы вокруг как ожерелье твое,
Они обрамляют полукругом его.
Они стойко выносят капризы волны,
Но нет в этом чьей-либо страшной вины.
Они – изумруды лесов и лугов,
Их ветер причешет, им песню споет,
И птицы ответят ему в тишине
Как нравиться им щебетать по весне...

Ночь настала так дерзко, внезапно,
Как объятья твои, навсегда,
И под тонкою ниточкой платья
Вновь бушует огонь у меня.
Что мне делать с собою, не знаю,
Как же быть мне сейчас, например,
Вот когда ты своими губами
Вновь меня приглашаешь в постель.
Я не знала, что это возможно,
Что возможна жара средь зимы,
Но зачем горячи так объятья,
Ах, как сладостны все же они.
Ну, целуй, покрывай мое тело,
Оно все полыхает и ждет,
И душа моя в страсти сомлела,
И так рвется вперед в небосвод!