Голова предмет тёмный

.
Шторм идеален, страшен, мрачен.
Сошлись во времени гроза,
небес и вод стена. Утрачен
покой земной. Блестят глаза
соперников – спешат на битву
за дух, за жизнь, богатство, власть.
Мир прежний рассекает бритва
по венам душ, земель. Упасть
век ветхий должен на колени,
подставив голову под меч,
но час победы из сомнений
ещё не вырвал жало. Лечь
волна не может на скалу,
и смерти смерч бесстрашный, грозный
могуч, силён, спешит к врагу.
Сшибаются стихии… Поздно –
в беззвучье мира нет...

.
Грозной войны первый шаг
терпит Донбасс, истекая
кровью, но гордо наш стяг
держит Россия святая.
.
Кончился мир и иссяк
ветхостью колониальной.
Треснул имперский костяк,
гнётся под силой глобальной.
.
Жжёт, истребляя, пожар
страны, народы войною.
Замер космический шар
в страхе над осью земною.
.
Жадность, пороки и тьма
сгустком кровавым безверья
Солнце закрыли… Тюрьма
рушится, сломаны двери.
.
Бурным потоком стремглав
вздыбилась лава над болью.
Новой истории глав...

.
Как-то раз дозором в поле
наш Ванёк гулял на воле.
Упакован до зубов
он с дружиной казачков.
Долго ль, коротко ль летели
дни и ночи… Подоспели
отпускные им деньки.
На побывку срок ийти.
.
Вдруг дорога в тёмной чаще
разделилася на части.
По какой домой добраться?
Ну, не могут разобраться.
Кликнул тут Иван Кощея:
Слышишь ты, худюша шея,
как до княжества дойти,
укажи, да не крути;
ты в лесу давно живёшь
и с Котом Учёным пьёшь.
Почесал Кощей в затылке,
дунул, плюнул, из...

.
Слушая проповеди протоиерея Георгия Викторовича Полякова
.



Да не прервётся Русь Святая
заботой Матери Христа,
ведь звон колоколов, витая,
сияет в отблесках креста.
.
Нам литургии слово льётся –
служеньем общим дышит храм.
Да, в евхаристии проснётся
душа, прильнёт к Святым Дарам,
.
возьмёт в себя и плоть, и кровь –
всю тайну хлеба и вина,
воспримет жертву и Любовь…
Исчезнут боль, грехов вина.
.
Какое счастье! Не оставит
своей заботой Божья Мать,
святой молитвой всё...

Не накручивай себя, не накручивай,
Вдохни-выдохни и ум успокой.
А не то сглупишь и силы злой случая,
Беспощадною, бит будешь рукой.

Не накручивай, по кругу пуская,
Волну тёмную мыслей плохих.
С каждым кругом всё ближе до края,
До границ рассудка двигая их.

Не накручивай, как грань переступишь,
То не сможешь натянуть тормозов.
И всё то, чего добился, лишь сгубишь,
Безрассудным гневом дела и слов.

Не накручивай, не слушай гордыни,
Не баюкай, в себе злобы обид.
В них всё доброе...

Врага не бойся. Бог с тобой.
Ты на войне так близок к Раю,
и виден нимб над головой
сильней и ярче к жизни краю.

Ты, грешный, тёмный и слепой,
для ада душу размотавший,
сражаясь на войне святой,
спасёшься, как разбойник падший…

В причастия предсмертный час
омоет кровь грехи былые.
Кто жизнь Отечеству отдаст,
войдёт в чертоги золотые.

Врага не бойся – Бог с тобой.
Ты на войне и близок к Раю.
Кто принял с верой, честью бой,
те вечный пир небес вкушают.

Я тебе верил, тебе я доверял.
Днями и ночами время уделял.
От проблем и страха вечно охранял,
Но в конце увы тебя я потерял...

Тёмные моменты резко нас укрыли,
и люди все вокруг хором осудили.
Но плевать хотел я на их слова.
Пожалуйста, дождись, я найду тебя!

В вечернем полу мраке лёг густой туман,
я иду к тебе. Такой у нас роман.
Я тебя найду и ты не сомневайся.
Твой голос в голове просит: Не сдавайся!

Я тебя найду, я знаю уже близко...
В глазах уже мерещится наша переписка...

Крым наш, что б вы не говорили,
враги под маскою друзей.
Недаром грозы ополчились
над Русью, Родиной моей.
.
Могучей, русской, православной
боится дьявол силы: страх
в глазах у злобы самой главной;
Святая Русь – для бесов враг.
.
И потому славянских братьев
стравили; меж собой война.
Крещёных пусть погибнут рати! –
как вражья логика стройна.
.
Подмена веры, целей, власти
готовит развращённых род.
И вот сожрали ложь и страсти
богобоязненный народ.
.
Последний шаг: распять...

Мне плохо — очень, очень, очень,
Лоб увлажнил холодный пот.
И пульса, больно молоточек,
Ну очень! — больно в висок бьёт.

Меня мутит, во рту противно,
И в горле, комом тошнота.
И голова кружИтся сильно,
И стынут, онемев уста.

Мне плохо, пальцы посинели,
Я их, не чувствую уже.
В комок, боль сжала мышцы в теле,
Не стало, места в нём душе.

А пред глазами пролетает,
Вся жизнь, вместившись в миг искры.
И с нею разум угасает,
В воронку, чёрной пав дыры.

Мне плохо, смерть глядит...

Такая ночью тишина,
что слышен шорох снегопада…
Погасла лунная лампада
в провале тёмного окна.
На мир спускается зима,
смягчая улиц угловатость,
и укрывает сладкой ватой
скамьи, деревья и дома.
Слепая вьюга вяжет шарф,
в пушистой пряже звуки вязнут.
Фонарь, бродяга долговязый,
склонил плафона тусклый шар
седой кивает головой,
судьбу покорно принимая.
Позёмкой чертится прямая
черта по чёрной мостовой.
Как будто делит белый свет
или итог ему подводит…
Моя бессонница...