Голосы

Ползком, попеременно, по пересечённой местнос-
ти, целый, едва сотрясая почву, т.е. буквально не о-
ставляя следа, в тишине, только мысли, (пульсирует
где-то), остановил, внутренний диалог, ядерный ре-
актор строк, чи, шень и цзин, плавность движений,
ян в ин, зациклил пространство, матрицу, её постоя-
нство, проходя заставы и дворцы, жёлтые комнаты,
ворота смерти, «эй, где вы молодцы, пацаны, топчу-
щие рэп, (проверьте), профессора, всех тайн ответ,
на тяге и вне её, главное...

Я без Тебя останусь сиротою,
Духовным сиротою на земле!
* * *
Свобода воли – это воля быть:
Я быть хочу с Тобой свободной волей!
* * *
Пока я следую за истиной Твоей:
Я оставляю след на теле жизни!
* * *
Я следую за истиной Твоей,
Чтоб истина – меня не оставляла!
* * *
Всё больше я хочу Твоей свободы:
Свободы быть с Тобою заодно!
* * *
Я без Тебя – на месте умираю:
Нет места жизни – если нет Тебя!
* * *
Снова я стою перед Тобой:
Снова нищий телом и душою!
* * *
За душою не...

Вы слышите? Русь-матушка кричит,
Из сердца стон, душа ее болит.
Вы знаете, что в стоне том тоска?
Судьба ее поистине горька.

Надломано звучат ее слова-
Погибших в них – живые голоса.
Верните нас любимым и родным,
Домой верните к самым дорогим!

Растерзана, разбита, но жива.
И в трауре, как Черная Вдова.
Несет свой крест, но сильная в пути.
Как долго ей тот крест еще нести.

Очнитесь люди – ей вы сыновья!
Смотрите люди – гибнет ведь земля!
Возьмите крест – несите на плечах...

Я вижу только, как сердце от крепления оторвалось
и падает спиралью меж порогами пространства,
танцую ритуальный танец вечности нагой.
И, будто остров, плывет в каком-то странном море жизни,
где лес и горы перемешались, утесы, берега переплелись,
туманы и заря сливались в один источник розового света.
Смешались краски все, и на камнях растут цветы,
а камни, невесомые, парят, от счастья плача.
И всё летит неведомо куда, а в центре – кружит сердце.
И Голос, выстраданный, глубиной дыша...

Есть музыка дождя. Есть голоса ветров.
В сознанье бьются образы и звуки.
Среди божественных, живых даров
всем вручены уста, глаза и руки.

Но что ты скажешь, коль рассудок нем,
утративший свои былые связи,
запутавшись в познании дилемм,
без опыта, без грез и без фантазий?

Рука творит, что сердце говорит.
А глаз определяет форму дела.
Рука творит — рождается магнит
священной радости, вошедшей в тайну тела.

Любовь творит, когда воплощены
в святые руки мысли...

Лиловый запах, лета цвет,
Пленит восторг ночных гуляний.
Простой души запретных осязаний,
Летим,как мотыльки на свет.

Лесная блажь, костры горят,
Играя с нами в светотени.
И мчат по кругу карусели,
И о любви все говорят.

Все разноцветными огнями,
Девиц прелестных хоровод.
Увенчан свод цветов венками,
И уносил водоворот.

Подкинув хворост взмыло пламя,
Горит вино внутри меня.
И тронув языки огня,
Всех видно с края и до края.

И кругом кружит голова,
Мерцает свет, Выпь...

Блещет попка из малины…
_______
Из-под ягодной корзины
В чаще сельско-волостной
Голос детско-заводной
Звонко-сладостный – живой
Голосит строкой ретивой:
Крапива шуршит огнивом…
Ай! Шельмует блеск – нагой…
Кто-то – вышел с бородой…
Длинно-крученной косой
Протянул – соизмеримо
Переглянулся – учтиво
И качнул краплёный строй,
Будто праведной метлой…
Полетели из малины
К хрену крапивные жилы,
К той же кучке с требухой
Стлался говор лейб-мужской…
_______
Светит солнце – в край...

И театра возвышенный храм,
Белый свет и молчащий орган.
Белый остров, что служит Первым богам,
Светлый корабль, подошедший к иным берегам.

Голоса рана принимает из Космоса первой волну.
И духовный порыв, сверхъусилие,
Неземной красоты надрыв.
И подземная сердца мощь
Оголенным проводом Духа бьет.

Так, Играй, если кончилась кровь,
а то Там, сочтут за побег!
Приноси же жертву Богам,
Ибо ты – только часть Того,
Что осталося наверху.

Ты вступила сознательно в эту Игру...

В дебрях непроходимых августа,
один на один,
мне –
разоблачать глубокую полночь,
перебирая, на манер волхвов,
допотопные звёзды, в поисках той, единственной,
нависающей пьяным компасом
над колыбелью
улиц, дорог, домов.
Отсутствие привычки оглядываться назад –
как обезболивающее,
как первый шаг
в одиночество придорожных вокзалов,
где ветка рябины с капелькой перламутровой крови
вслушивается в голос,
похожий на
двенадцатиструнный голос дождя.
Скрывшись за горизонтом...

Я внезапно узнал, почему можно спиться,
Если долго один дни проводишь в тоске.
Словно маски в дыму, появляются лица,
Пропадая внезапно, как след на песке.

Но одно не уходит, стараясь при этом,
Оставаться в тени, за завесой дождя.
Проводя вместе ночь, уходя лишь с рассветом,
Молчаливо сказав, что иначе нельзя.

И на просьбы мои снова стать человеком,
Неподвижно смотря как-то мимо меня,
Вдруг ушло навсегда, но остались кассеты,
Где записанный голос читает, звеня.

Я узнаю его из...