Голос

Время пришло научиться молчать,
Миру звук голоса мой надоел.
Рядом идущих он стал раздражать,
Вы уж простите — мешать не хотел.

Лёд отчужденья пытался сломать,
Но края острые режут — и больно.
И ночью спать, боль мешает опять,
Днём не даёт жить мне в мире спокойно.

Маску-улыбку одев, я скрываю,
Боль и печали от мира людей.
Жалость с сочувствием я не желаю,
Ни от врагов, ни от добрых друзей.

Глянут они, так как смотрят на слабых,
Друг — снисходительно, враг — свысока.
Так на...

я -
каждое абрикосовое дерево
цветущее на твоей
исполосованной ранами почве
среди помнящих всю историю мира камней
кажется, нужны ещё потоп и ковчег Ноя
чтобы смыть всё в твоих горах скопившееся горе
и пронзительный плач твоих матерей
чьи голоса поют в твою сторону днём и ночью
я -
еврей,
несущий внутри армянское сердце
твоих чудесных речей и полей
Нам по пути,
нам вместе идти,
как все эти тысячи лет мы шли вместе,
всему миру вещая на всех языках: ВЕРЬ

Молчат бездушные сонеты
О торжестве желаний дам.
Словами тёплыми согреты,
Они просты не по годам.

Они владеют телом знатно
Своим. Тому, кто подойдёт,
Дорог не вычислить обратных,
Там будет всё наоборот.

Они от голоса мужчины
Способны таять, как свеча.
На всё находятся причины,
Занять друг друга по ночам.

Они давно узнали цену,
Ещё не срезанным цветам.
Их выход, - будто бы на сцену,
И шлейф угодий по пятам...

02.12.2014

Flood-tide below me! I see you face to face!
Clouds of the west – sun there half of hour high –
I see you also face to face.

Crowds of men and women attired in the usual costumes, how curious you are to me!
On the ferry-boats the hundreds and hundreds that cross , returning home,, are more curious to me than you suppose,
And you that shell cross from shore to shore years hence are more to me, and more in my meditations, that you might suppose.

2

The impalpable sustenance of me from...

Ангелы сегодня плачут, с ними плачут небеса,
Даже осень под устала, и затихли голоса,
и поникнув головою у дороги спит мой клен,
вспоминает, что когда-то был он так влюблен.

Дождь стекает по щекам моим росою,
Эх рвануть бы, убежать бы в лес босою,
Вместе с солнцем по полю, на волю
Напои мой дух Земля осеннею красою.

Спрячусь я в стогу, от глаз людских подальше,
Надышусь, земля моя, твоим я разнотравьем
успокою сердце, стану тихой, нет здесь фальши,
заберешь ты боль и можно жить...

Я знаю хватит у небес дождя,
Оплакать души детские,пролиться,
Обрушиться,рыдая,как детя
на свежие могилы опуститься.

Еще вчера невинные глаза,
Счастливые,не думали закрыться,
еще вчера стучали их сердца,
Звучали голоса,сияли лица.

Как содрогнулась бедная земля,
К себе их принимая,став пастелью
О каждом сожалея и скорбя,
Как мать,их накрывая смерти тенью.

Тут вечность сокрушили голоса,
Убитых горем,выбитых из силы,
Тех матерей несчастных,чьи сердца
С детьми легли в холодные...

Чёрный силуэт шагнул из тьмы, волны ужаса коснулись кожи,
Ледяная, дьявольская рябь, синим инеем мой дух тревожит.
Он пришел, горят глаза, адским пламенем пытая душу
-Ты, готов? И я ответил: - да, - я, готов и клятвы не нарушу.

Свечи вспыхнули и кровью пентаграмм озарили проклятые лики,
Острый, окровавленный кинжал, в ад метнул таинственные блики,
Своей кровью подписав контракт, диким криком я взываю к мести.
И разверзлась бездна, голоса , в мир разносят гибельные вести.

Чёрный...

Достал океан пенный гребень печали,
забыв о границах своих берегов.
И те голоса, что всю эру молчали,
услышать могла я за сотни шагов.

И гром раздавался на склоне отвесном,
в раскатах его содрогалась гора.
Казалось, всему с оглушительным треском
обрушиться вдруг наступила пора.

Пытаться найти оправданье стихии
и выдержать чинно смертельный накал
отважутся те лишь, чьи нравы лихие
не дрогнут в объятьях разбитых зеркал.

Кто в этот закат шлейф знамения ищет,
идя на намокшим...

Там ангелы неспешно пролетали
И таяли в тумане бытия.
И большей в мире не было печали,
Чем их полет над бездной знаю я.

В снежки играли, что-то тихо пели,
И все смотрели на далекий мир,
Там ангелы печальные летели
Куда-то в пропасть в переливах лир.

И если где-то снег опять не тает,
И нет уже ни музыки, ни слов,
Очнемся, видим: ангелы взлетают,
И мир опять и призрачен и нов.

И только в тишине такой звенящей,
Что музыкою дивной голоса
Нам слышатся, немой, но настоящий
В...

Бывает, мне совсем не спится,
Гляжу в холодное окно —
В ночи тишайший снег ложится
На землю белым полотном.

Люблю встречать сиянье далей
И слушать первых петухов...
Где всё построено из стали
Не слышно певчих голосов.

Где гипердень бежит за ночью,
Где слышу я железный стон,
Где жертвуют секундой прочие,
Мне нравятся покой и сон.