Голо

«Оглянись, оглянись, Суламита!
Это я, царь, возлюбленный твой.
Не в пример ты другим знаменита,
Чтоб так просто вертеть головой.

Твои ноги в сандалиях гладки,
Их, увидев, нельзя не воспеть.
Округления бёдер, лопатки –
Ожерелья единого цепь.

Словно круглая чаша живот твой
С ароматным и терпким вином.
Тот, кто пьёт больше меры и квоты,
Заполучит похмельный синдром.

Твоё чрево, что ворох пшеницы
Среди лилий, и твой водоём,
Как ночлег пролетающей птице,
Отмахавшей сто вёрст...

Исчезнет всё, что было мило,
Иссякнет наслаждений мёд,
А юность, что вчера кутила,
Сегодня милостыни ждёт.

Забыта будет роскошь женщин,
В пыль обратится прах цветов,
Плоды садов сгниют - не вечны,
Седым узрим голов покров.

О, юность, милая! Вернись!
Но время к нам так безучастно.
Воспоминанья рвутся ввысь
И душу мучают ужасно.

Любовь земная! Будь со мной!
Но чувства, как цветы, увяли.
Их гонит прочь дождь ледяной.
Куда уходят? Если б знали...

Лишь мудрый понимает суть и смысл вещей,
Не зря в президиуме его место.
Иной сидит, бессмертный как Кощей,
Партийцам это лучше всех известно.

Монументальный лик осмысленно суров,
Транслируют его на всю отчизну.
Исходит от него поверх голов
Харизма – Людям жить при коммунизме.

«Я говорю вам: Слово царское храни
Во имя перед Богом данной клятвы…» –
Верховный жрец вещал с трибун в те дни,
Когда в анкете главным был пункт пятый.

«Где слово царское, там миром правит власть...

Есть дети Солнца, сестры Дня -
Они как бабочки порхают -
Что жить не могут без огня
И обжигаясь не сгорают

И снова зАри льют во тьму...
Но, чтоб их крылышек коснуться,
Хотя б на миг и самому
Придется в пламя окунуться

Пока одни они пылают -
Не схватишь голыми руками,
Не потому ли называют
Их Огненными Мотыльками?

Фонтан на улице забил –
Детишкам радость подарил.
Прорвало здесь водопровод.
Уже полдня вода течёт.

Вокруг колодца целый пруд.
К нему с корытами бегут,
Кто моряком мечтает стать,
Кто со стихией воевать.

Ведёт по кругу капитан
Корытный свой катамаран.
Педалей нет, лишь две доски.
Набухли мышцы у руки.

Фонтан всё выше в небо бьёт.
Душа мальчишечья поёт.
А я девчонкой родилась.
Слеза досады полилась.

Хочу я тоже в море плыть -
Прошу в корыто посадить.
Лицо подставить всем...

Снова весна на подходе
Как бы ни злилась зима.
Всё справедливо в природе –

Жизни пружину тугую
Трудно с годами держать.
Смерти никто не минует.

Март осторожно колышет
Голые ветви берёз.
Всё ожиданием дышит.

С крыши сосульки свисают,
В лужи роняя слезу.
Знают, несчастные, знают…

Села на ветки массивно
Мокрая стая ворон.
Им даже каркать противно.

Долго глядел из окна -
Слякотно, зябко и грязно.
Вот ты какая – ВЕСНА!

Лесные дороги сыры и темны,
здесь солнце скрывается рано.
Тотчас вылетают мошка, комары,
и зябко с ночного тумана.

В болотах уныло кричит неясыть,
голодна, совсем одинока,
по ряске бежит чуть приметная зыбь,
над местом, где шибко глубоко.

Валежник хрустит, хруст печальный, чужой,
как будто бы чем недоволен,
вот вспыхнул костёр, огонёк небольшой
метнулся, игрив, своеволен.

Костёр занялся, тени стали скакать,
по елям, ну словно по шторам,
прислушайся – стали тебя обсуждать,
ты...

Снова небо в октябре
тучами обложено.
Лужи зябнут во дворе –
так уж им положено.

Мотыляется соседка –
вечно нетверёза.
Мне в окно стучится ветка –
голая берёза.

Пёс забился в конуру
недоволен, видно.
Кошке он не по нутру –
и ему обидно.

Кошка ломится ко мне –
распушилась, милая,
строит рожи на окне –
мол, уже застыла я.

За окошками соседка
снова дурью мается.
А в окно стучится ветка –
всё как полагается.

Дождь наладился опять –
удавил бы гада.
А...

Дворик наш не слишком шумный,
Хоть немного полоумный.

Всюду тишь и благодать,
Из подвала всё видать…

Вона дворник, дядя Гриша,
Вкруг столба метлою пишет.

Закорючки больно хитры,
Знать, «прочёл» с утра поллитры.

Кукле ноги рвёт Алёнка -
Нет прилежнее ребёнка.

Громко чмокая резинкой,
Книжку вслух читает Зинка.

Выпускник вчерашний Саня
На углу «тусует» Таню.

Вася рвёт дневник на части –
Вот уж двоечнику счастье!

Колесит по клумбам Петя
На крутейшем «лисапете...

Краски молчанья.
Тени движений.
Призрак дыханья.
Дрожь отражений.
Холод квартиры.
Серая кошка.
Капелькой жира
Лунная плошка.

Фонарь приносит
Сонмы видений,
Исссохшие кости
Голых растений.
В черном атласе
Дом мой утонет.
Призрачным гласом
Улица стонет

Сумрак застынет
Гущей кофейной.
Снова утихнет
Дневной муравейник.
Нефтью вечерней
Окна нальются.
Краски былого
Утром вернутся.