Гнилой

Обыкновенный человек,
Обыкновенных мыслей бег
Поесть, попить, прославится, одеться
Все глупо - свет в глазах поблек
От заурядности своей куда бы деться:
Расплавиться, рассыпаться
Развеяться, по свету пылью
И пасть и зародится вновь,
Но только гадко пахнет гнилью
И стонет, стонет в жилах кровь

Тонкое лицо императрицы,
золотая роза на груди,
брови как встревоженные птицы
крыльями взмахнули впереди,
и мелькают то леса, то скалы,
и встают из полуночной тьмы
Соловки, лубянские подвалы,
ледяные склепы Колымы,
бьются кони, плачут чьи-то дети,
тени, тени рвутся наяву,
офицеров, сваленных в подклети,
девушек, распластанных во рву,
рвется прах с заброшенных погостов,
комом к горлу подступает прах,
ледяная лапа холокоста
на Ее заснеженных полях,

но летит!
летит по белу свету...

Зеркала,а что в зеркалах -
Мы посмотрим и тихо застонем,
Что мы видим в своих зеркалах ,
Не сотрем мы того, не умоем.

Что нам зеркало тихо шепнет-
Слой морщинок покажется пылью .
В зеркалах, погребальный народ-
Иль искусственно смешанный с гнилью .

Зеркала, проводник для небес -
Мир живых, в перепутье у мертвых.
И на что нам, рокочущий бес -
Если в зеркале видим животных .

Ты на зеркало сам не греши -
Если видишь,оно запылилось -
Чистить нужно подвалы души,
И зеркалье...

Пришла чудесница-весна,
И прочь умчались все метели.
Земля проснулась ото сна,
Глаза влюблено, заблестели.

Сожгу подгнившие мосты,
Совсем ни сколько не жалея,
А пепел серый на ветру,
Что в чистом поле, я развею.

И пусть вся гниль сгорит дотла,
Быстрей, чтоб сердце успокоить.
Но мой, любовью, полон взгляд,
Я новый мост могу построить.

От яблонь белых лепестки
Ложатся тихо нам на плечи.
С любимым вместе мы вдвоём.
Какой весны чудесный вечер!

И полон восхищенья взгляд,
А...

Эх, душа березовая
Да сердце рябиновое,
Как же вам непросто
Преть болотной тиною.
Кудри золоченые
Солнца расписного
В хмурь ночи вколочены,
Скручены золою.
Молодость бесстрашная
Съежилась морщинами,
Под венец опавшая
У глухой могилы.
Эх, душа березовая
Да сердце рябиновое,
Очи наши слезные
Насадить б на вилы,
Да прозренье чуткое
Мается за смутою,
Верует и чувствует,
Карты гнили путая.
Распишусь озерною
Синевою взгляда,
Эх, душа зазорная,
Что ж ты, тварь, не рада.

Сапогом втоптали в снег,
Черный снег, кровью выжженный,
Жуй студеное, перемалывай
Глоткой сдавленной.
Я униженный
Травлей подлою,
Спину гнуть под облавою
Не привыкший,
Воем ярым
Взвею к лесу духом гордым.
Я свободный, что ж ты жмешь,
Что ж ты скалишься,
Человечья шкура пыльная,
Сети я твои прогрызу душой
Вольных рощ,
Ветров сытых.
Ты останешься
Во сырой земле
Гнилью, плесенью,
Я ж пойду гулять
В кроны дикие,
Хоть скрути меня, я в заломах весь
Вырвусь песнею
На природу...

В молодых сердцах пылает огонь.
Живи по правде никого не тронь.
А если бьют, ты тоже бей в рожу.
На нём клеймо дьявола похоже.
Говорят надо человеком стать,
Построить дом, и сына воспитать.
Жизнь не раз поставит нам подножку,
И перебежит чёрная кошка.
Главное, здесь волю не потерять
На своих убеждениях стоять.
В суровом мире свои законы.
Мать стоит за нас перед иконой.
Пусть ветер лицо нам обжигает,
И дождь наши тела разъедает.
Здесь, знай, всяким п..... не место,
Так как они из...

Я когда-то умру - мы когда-то всегда умираем,-
Как бы так угадать, чтоб не сам - чтобы в спину ножом:
Убиенных щадят, отпевают и балуют раем,-
Не скажу про живых, а покойников мы бережем.

В грязь ударю лицом, завалюсь покрасивее набок,
И ударит душа на ворованных клячах в галоп.
В дивных райских садах наберу бледно-розовых яблок.
Жаль, сады сторожат и стреляют без промаха в лоб.

Прискакали - гляжу - пред очами не райское что-то:
Неродящий пустырь и сплошное ничто...

Я так хочу уйти куда-то прочь
Где нет предательства, мольбы и покаяния
Исчезнуть как снежинка в эту ночь
Взлететь туда, где места нет страданьям
Я так устала. Больше не могу.
Мой мозг убит. А демоны смеются.
Все серо. Тускло. Где же жизни свет?
Я в темноте. Нет сил уже проснуться.
Бездонно все. Нет смысла дальше жить.
Потухли краски бытия гнилого.
Я не могу прощать. Не в силах полюбить.
Лишь дьявольский твой лик в глазах мелькает снова.
Попробуй, отпусти. Я плачу на коленях.
Я не...

журнальный стол хранил молчанье,
покрытый памятью былой,
лежат газеты тонной знаний,
молчат газеты-все с другой
страницы свеженькой привстало,
и мудрость прошлая никак
в новье не влезет ,и с начала
запущен времени тесак.
лежат газеты тонной пыли,
о них и вспомнить не вдомек,
ну пусть на пользу-чтоб не гнили
сожрет их тихо огонек.