Гневаться

Ветра капризы,
Крутится веретено
Листье-метели.

Осенний ветер
Вновь смотрит в окно-
Холод и стужа.

Холоден отблеск волны
Поздняя осень.
Но сохранится тепло
В сердце моем.

Время.

Время залечит-
Любовь вновь вернется,
Не нужно страдать.

Теченье воды,
Нельзя ухватить рукой.
Оставь ее убегать.

Безумцы,кто жемчуга
В путь все берет.
Никому не суждено
Пршлого вернуть.

Разлука.

К празднику вноь
Налито будет вино
То,что я люблю

Печаль отрублю
Она мне тревожит...

Пусто в доме. Фиалки ночной парашют
забывает раскрыться.
Домовой престарелый, всамделишний шут
грустно радует крысу.
Гулко. Умер, Ушел. Улетел в Тель-Авив
по велению крови.
Так кого-же прикажешь любить и гневить
и с любовью злословить?
А заглянешь- черкни номерок на пыли,
на громоздком комоде...
Ну, хотя бы сверчок деревяшку пилил,
так и этот не в моде.

Ирония вне моды, как и фарс.
Они противники, а не коллеги.
Рассорил их навеки красный Марс,
И ходят-бродят «злые» туареги
В пустыне пафоса – пасут стада,
Плюющих на песок верблюдов.
Но «Похвалою Глупости» всегда
Ирония парила, как Гаруда,
Над морем лжи, пороков и страстей;
Добычи вдоволь: гордость, гнев и чванство,
И чёрствый прагматизм властей,
И любомудрия лукавое жеманство.

Проверенно. Набор из пышных фраз,
С уклоном в неземную иллюзорность,
Не выбьет искры из потухших глаз...

Медоточивая царица -
Дань богам и красоте,
И заносчивая жрица –
Пламя страсти в темноте,

Ты пряма и непокорна,
Ты – властительница дум,
В одиночестве, безмолвно
Свой оттачиваешь ум.

Каждый день твои игрушки,
Беспокойные рабы,
Тебе дарят побрякушки,
Убегая от судьбы.

Ты надменно лишь хохочешь,
Обнажая блеск зубов.
О, царица, что ты хочешь,
Призывая глас богов?

Медную лелея кожу,
Ты чаруешь всех вокруг…
Твое шелковое ложе
Разделяет верный друг,

Яд, – надежная защита...

Ночь, улица, фонарь, аптека,
Вот, правда жизни человека.
Дом, муж, измена, потрясенье,
Гнев, боль, обида, сожаленье.

Страх, бред, депрессия, проблемы,
Мат, крик, истерики и сцены.
Бег от себя, подушка, слезы,
Сон, забытье, мечты и грезы.

Год, два, все, точка не возврата,
За верность горькая расплата.
Крах, безразличье, в сердце пусто,
Но снова в нем родится чувство.

Стих, крылья, муза, вдохновенье,
Страсть, нежность, писем откровенье.
Ночь, поезд, первое свиданье,
Грех...

Капли на щёки поэта упали.
На правой щеке его и на левой.
То капля радости, капля печали,
Слезинка любви и слезинка гнева.
Две маленьких капли, чисты и тихи.
Две капли бессильны, пока не сольются.
Но, слившись, они превратятся в стихи,
И молнией вспыхнут, и ливнем прольются.

Заглянем только на мгновенье
За грань земного бытия,
Где правит разум, вдохновенье,
Но в разных направлениях.

Жизнь к Свету на семи ступенях
В Любви и Вечности Добра,
Есть жизнь иная в отраженье,
Где гнев, агрессия от зла,

Где зависть ест и ревность гложет,
Душа горит огнем обид,
Никто в том аде не поможет,
И эгоизм не сохранит.

Но есть в душе Добра Начало,
Для жизни вечной в Вышине,
Для этого желанья мало,
НО испытанье - на Земле.

Где жизнь земная - во спасенье
Своей...

Бриллиантов осколками Солнце рисует, играя,
Горделиво-прекрасна холодных небес бирюза.
Ты в снегу родилась, сон природы слегка обгоняя,
А на шёлковых крыльях твоих - голубые глаза..

В полудрёме тревожится Лес: "Ей порхать по весне бы!"
Солнце, всё повидавшее, не прекращает свой путь.
Только Снег, заискрясь, обомлел: "Да.. всесильно-же Небо,
Чтоб прогнувшись до самой земли, в душу так заглянуть!"

Ты в снегу замерла: в равнодушии, или от гнева,
Или в трепете перед тобой мир...

Дух мятежный, взор безбрежный,
Оседлав свободу, кинул небосводу:
"Слышишь ты меня? Твоим вовек не буду я!"
И упал, раскинув руки, в бездну хаоса и муки...

Болью вешней, разговевшей
Прыгнул в чести с горы лести,
Пал безумцем в стадо раздавать наряды,
Разгонять его ретиво, грубо, нагло и глумливо.

Стадо блеет. От страха холодеет,
Дух высокомерно действует примерно:
Слабых убивает, в огнь мук бросает.
Сильных оставляет - меж собой сношает.

Небо гневится - а мятежный щерится...

Долго вели мы в полях Курукшетры,
Потом и кровью так политых щедро,
Войны Господние- не против крови;
Не против плоти- войны Христовы!

С гневом сражались, пахнущим серой,
С завистью черной, с завистью белой,
Желтой, лукавой, болотно-зеленой.
Серой, как сумерки, с красно- каленой.

Тяжко боролись с враждой застарелой;
С грузом обид- под молитвы напевы.
Сила Адамовой ветхой природы
Тяжким туманом затмила народы.

Полный набор фарисейской закваски,
Счастья и радости вытравил краски...