Глумиться

Мне парни кричат Афгана:
«Пиши! Исполняй свой долг».
Руси кровоточит рана,
Но был бы из виршей толк!

Обложен, как волк, безсильем
И праведной нищетой,
Богатых козлов всесильем
И мукой за Русь святой.

Иудина мразь глумится,
Себе покупая честь.
Не вырваться. Не пробиться.
Не выжечь мерзавцев лесть.

Цветочки им да закаты,
Любовь до скончанья дней…
Молите Христа, ребята.
Чтоб сделал меня сильней.

Не порочьте создание природы,
Не тревожьте, зачатых ран.
Но ведь копошатся уроды
И строят нам всем балаган.

Заводы, базары, ограды,
Киоски, стоянки – мрак,
Одно лишь срывается – гады,
Всю страну превратили в кабак.

И нет, посмотрите в них страха
Не боятся, хотя, а кого?
Срывается слово лишь – бляха,
Превратили страну всю в дерьмо.

Дороги стоят, как стояли,
Только ямы прибавились в раз,
А они только «джипы» скупали,
Чтоб больше раздавливать нас.

Гоняются только за модой
И...

Но затихая в глубине души,
В надмирных токах таинства святого,
Мы ищем лишь простого,
Того, что знает Бог и мысленно нам говорит.
Жизнь – не сюжет, не действие, но состояние,
Бытийствовать – не быть:
Единое дышало, себя сжигая в созерцании.
А если вовсе нет развития,
Ведь испокон веков одни и те же свойства
Являет нам людей природа.
Столь старая и древняя порода
осталась все ж без изменений.
Где в мифах те слои, те истины,
Что выведут нас к новым смыслам…
Ах, вот оно, начало, вот...

Ввек сердцу не утешить боль,
Покуда Родина распята,
Покуда гномы-бесенята
В ней королей играют роль.

Покуда мерзкие шуты
Рядятся в Гамлетову тогу,
Искусству преградив дорогу,
Мычат и блеют, как скоты.

Народ повергнув в нищету,
Глумится знать остатанело
И душит всё, что наболело,
И Истину, и Красоту.

Удел певца – из тысяч воль
Извлечь эссенцию снаряда.
Покуда Родина распята,
Ввек сердцу не утешить боль…

Мы не гуляли под Луной...
И звёзд далёких не считали...
Ну, не сошлась судьба с судьбой ( ! )...,
а годы...- бездну - нам постлали...,
чрез память..., всуе..., не спеша...,
бредя..., разбитою дорогой...
Твоя ладонь ( А не душа! )...
и та...- осталась недотрогой...,
вослед страны ( Прости..., прощай! ),
без долгих проводов...- Весною...,
прочь уходя..., не забывай...,
не стать чтоб, навсегда, чужою...,
под глас ли дерзкий, раз иной...,
под блеск ли глаз ( Да с поволокой...

Я искренне надеюсь, что услышат
И сам тешусь от радости своей,
Но в приговоре четко мне напишут:
"Романтик - самый худший из людей".

Ведь я живу лиричными стихами,
Веду неспешный с музой разговор.
Мне не понять, как люди променяли
Желанье жить на ужас и позор.

Погрязшие в разврате и обмане,
Они остались сами в дураках,
Глумились они честью и моралью,
Забыв про муки совести и страх.

Пути расходятся, и каждый сделал выбор:
Кому - кривая, а кому - тропа,
Для сильных - быть во...

Дорогою в Вечность идём, становясь невесомей,
И каждый наш прожитый день открываем Творцу.
Исполненный зла, мир земной не имеет пособий
Дорваться до Неба: смиренье ему не к лицу.

Который уж век мир глумится над верой святою,
НИЧЕМ заменить не сумевший ученье Христа!
Наполнивши души звенящей мирской суетою,
Хоронит в аду их, средь тех, чей удел – пустота.

И грешные души бредут в безвоздушном пространстве,
Лишённые света и благостной Божьей любви.
Изгои свободы. Рабы нескончаемых...

Остался жив и вдруг заплакал…
Он всю войну прошел солдатом
И не жалел он ни когда,
Что был солдатом он тогда!
Когда враг в Союз вломился…
Над Союзом кругом глумился!
Уничтожая всё с подряд,
Стариков, детей, солдат!
В плен немцы раненых не брали,
На поле боя добивали…
И он врага там не жалел,
На него в прицел смотрел.
На спусковой крючок он нажимал…
С трёх линейки врага там убивал.
Когда патроны вдруг кончались…
Штыки в дело принимались!
Когда и штык ломался вдруг…
То работал...

Золотая система

Почил бездетный царь Полиб
Во благо замысла и воли.
От Сфинкса Фивы спас Эдип,
Но избежал слепой юдоли.

Искусством кладки до небес
Он овладел, уйдя в Афины.
И возвестил земле Гермес,
Что возвышаются руины.

Энергетический двойник
В огнях Медины и Тосканы
Блуждал, и лунный сердолик
На копии кровавил раны.

Кто ночевал в саду камней --
Бут и плитняк точил слезами.
Но утром хор звучит стройней,
И пурпур Эос льет над нами.

И всякий северный рожок
Подобен...

Мне наверное скоро хана,
И на дно пустоты или сна,
Я на вечные веки нырну,
Там за жизни греховной вину,
Я скорей всего Высшим судом,
К очищению Адским огнём,
Присуждён буду, чтобы сгорая,
Я нашёл в муках двери от Рая.

Я ж не против и дальше здесь жить,
Только тело не хочет служить.
Приказаний не слышит ума,
И ломает его боли тьма.
Душа в нём, словно в тёмной темнице,
И подобно подраненной птице,
Кричит жалобно, чувствуя смерть,
Крылья сломаны — ей не взлететь.

Скоро — Неба...