Глухому слепой сказал

Одиночество бывает разным.
Грусть таит в себе зарок.
Пусть овеян ласковым соблазном
Мой животный, низменный порок.
Не склонив коленей пред святыми,
Зная боль житейски-торных бед,
Женщина с глазами голубыми
Занята, чтоб верить в Божий Свет.

Все зовутся смертными простыми,
На подонков не влияет ум.
Женщина с глазами голубыми
Взбудоражила затишье дум.
Перед ней все люди лишь названья,
Душит нас остервенелый страх.
Для неё нет счастья и страданья,
Потому что время — это прах...

Колдовская ночь
Душу в клочь!
Сердцу – невмочь.
Разорвано в рвань.
Страх. Див. Длань.
В горле гарь –
Пустыни угар.
Мороз, жилы, врез.
Брызнула в очи Ночь.
Душа. Кровь. Топь.
Ночь – белый холодный хрусталь.
Усталостью проступила сталь.
Вселенский беззвучный звон…
Немоты смысл сгущён –
Кровью всей объяснён.
Вопль и крест.
Ров и свод.
То ли к смерти,
То ли к жизни приговор.
Знак и лик.
Под камень иль в лёт.
Крылом жжёт.
Высшим сбило с ног.
Чудотворен снега ток.
Воля.
Бог...

Скрипит гнилая половица,
чулан дохнул сырым дыханьем,
упал с потолка мокрица,
и ускользнула с трепыханьем.

На пыльном глобусе застыли
разводы от проникшей влаги,
учебники в шкафу ожили,
и зашуршал листок бумаги.

Свеча зажглась. Шагнула мимо
тень из глухого коридора.
- Какого чёрта!? – шесть пробило,
к столу не подано прибора –

Другая тень – Извольте, сударь,
не беспокойтеся напрасно –
И нож блеснул, упал на утварь
хозяин гневный безучастно.

Шагнула третья – миг, в картузе...

Она лишь слог из пламени свечи,
И тонкий аромат частицы света,
Она--перо, дыхание в ночи,
И проводок вопросов и ответа.

Да, чуден аромат....Влечёт за нить
Сердца мужчин за призрачной мечтою.
И кажется--как Бог мог сотворить
Такое изваяние живою.

Не пОнята мужчинами тоска,
Влекомая к строке её творений,
И селится глухая маята
Меж строками их дивных вдохновений.

Не к ней... А к Той, которая легла
На белый лист зовущею струною.
Любимые--сказала б им Она,
Ведь я Душа и в вас...

Прекрасный, синий, неба цвет
В глухой ночи. И звезды ярче.
Оттенок алый в час рассвета.
А звезды теряются где – то.

Вот так и я. В тумане сером
Блуждаю между двух стихий.
Со мню ангел в одеянье белом,
Такой прекрасный, и слишком тихий.

Я пытаюсь говорить. Но он молчит…
Сказать не хочет, куда идти…
А внутри меня грусть кричит,
И не хочет от меня уйти.

А может, я не отпускаю?
Иль, может, просто не хочу?
Среди стихий я выбираю,
Одну, заветную мечту.

И я иду к своей мечте...

Автобус.. Киев.. вильна.. самостийна...
Своим путём... в Европу... по стопам..
К гражданке обращается мужчина
С прононсом по-французски: - "Dode pа?"

Дыхание у ней перехватило,
И сердце застучало всё сильней -
Француз... мечта... вот это подфартило..
Шампань... шанель... и всё как у людей...

Конец рыбалкам вечным.. по сусалам...
Во Франции мужья так не хамят...
А как она там будет жить без сала?
В Европе вроде сало не едят...

Речь не о том... счастливый день, билетик...

Скорбит моя Отчизна,
Что, труд не кончив свой
Бессмертный летописный,
Помре А.К. Толстой.

2
Но весь наш умный житель
Усвоил наперёд:
Хоть и помрёт Учитель,
А дело всё живёт.

3
И, вдохновившись этим
Да убедившись в том,
Решил я: должен в свете
Предстать и новый том.

4
Предшественник блестящий,
Смутившися в лице,
Свой труд непреходящий
Притушевал в конце.

5
Должно, хлебнув несладко,
Судил он, сатана:
Порядок-то порядком,
А голова одна.

6
Хотя не мне подобным...

Чтоб не было следов, их зАлили в бетон,
Изъяв немало средств из гробового фонда,
И разевает пасть чудовищный питон,
Да не питон, а просто анаконда!

Шипят на всех углах оракулы змеи,
Какого, дескать, потеряли друга.
При жизни же его на части размели,
Пустив считать длину глухого круга.

Владимир, врежь им правдою в глаза!
Им правды этой хватит за глаза!
Свезут ли привередливые кони
Тачанку в той немыслимой погоне?

Вы можете сказать: ты молодой ещё
И не к лицу тебе излишняя...

Разбуженная иволгой заря
Едва протрёт от слёз глазницы окон -
Я покидаю свой пуховый кокон,
С нелепых снов срывая якоря.
Пью кофе. Разминаю на бегу
Акриловые серенькие крылья.
Сегодня буду сказку делать былью -
На радость людям и назло врагу.
Взглянув в окно, сказав природе: "Чиизз!" -
Сканирую капризность небосвода:
Неужто вновь нелётная погода
Иль, может, стоит ожидать сюрприз?
Отрадно: небо залатало течь...
И ключевую выдохнувши фразу -
Шнурую душу, сердце - под кирасу...

- Не надо! - Кощей прокричал из угла. -
Пусть дале живет, как доселе жила!
Пущай повздыхает корявая рожа.
Пусть видит на что она ныне похожа!
- Молчи! - Попытался одернуть колдун.
Но Тур уж назначил:
- На тысячи лун
Тебя обрекаю быть страшным уродом,
Всегда нелюбимый ты будешь народом.
Кощеем Бессмертным тебя назовут.
Но знай, твое сердце когда-то найдут.
Сейчас же упрячу тебя в Тридевятом
Я царстве. Далеком. Не очень богатом.
Где черные скалы отрезали свет
В пещере глухой...