Глухие

На моховых, зыбких болотах,
средь зарослей хвойных елей.
Токуют в глухих токовищах,
кочевья лесных глухарей.

Спускаясь с высот поднебесья,
всем скопом,присев на кусты.
«Скиркают» любовные песни,
расправив большие хвосты.

От песен ликуют поляны,
весь бор от восторга застыл.
И слышатся громкие звоны,
от частого хлопанья крыл.

Здесь можно с природой общаться,
с улыбкой, с открытой душой.
Дыханьем её наслаждаться,
осенней её красотой.

Как хочется вольною...

А он всегда душа компании,
И заводила всех проблем.
Ночует часто просто в ванной,
Когда бывает сильно глух и нем.

Он женщин видит без изъяна,
И дамы ночью тянутся к нему.
Бывает входит он в нирвану,
И молча смотрит на луну.

Но чаще славно он кудесит,
Да лихо вытворяет кренделя.
Иных людей такое очень бесит,
Коль им гулять вот так нельзя.

А он опять душа компании,
И не решённых нет дилемм.
Живёт такой и рядом с вами,
Терпенья я, желаю всем.

Не пей из козьего копытечка и не пробуй,
(даже), поперхнёшься, подавишься, а так
выздоровеешь, поправишься, станешь
новым, молодым, не отъявленным, не
прожжённым, не отравленным, не глухим,
а зрячим, ну а что потом, побачим,.....
формировал восприятие между, и внутри
и снаружи, как бы сидел и плескался он, в
луже, головастиком, (.......), на мир погляд-
ывал, создавал картинку, словами побря-
кивал, (зависящие и от боли, артериальн-
ого давления, выбрасываемых гормонов...

И не ищи, не жриц и не кадила. (Если нет огня
внутри?) (Тужила?) Плакала, жалела, о тебе?
Ты, не узнаешь, всё прошло уже, и приезжать
не надо, нет хуже доли, нет, не возродить нев-
оли? Дружбе окончание настало, (как кнута,
или как у пчёлки жало?) Стеганёт, остудит,
изобьёт, здесь и звёзды не помогут. Лёд?
Иль пламень? Кисель? Всё сбитень, камень.

Смерть не обогнать и похороны, обойдутся,
и прировняют васю, к пете (или как тебя та-
м?) кто читает эти, строки, строк, расплаты о...

Где же мой Воин,
В каких же краях?
Не могу лица вспомнить -
Я в Северных снах.
Круглый год воет за Окном Метель,
Приходи за мной Милый,
Не бойся - Поверь.
Пронесет тебя Жива
По устью Реки -
Будто Солнечный Свет -
Ты на крыльях Весны...
Из Пламени соткан
И горной Воды -
Мою Душу спасешь
От глухой Пустоты.

Посвящаю г. Александровску на Сахалине


Мой край земли… Ты далеко от этих мест -
Околица российского востока.
Мне не забыть тебя, хоть детство перерос,
И хоть судьба порой была жестока…

Тех дней веселых, полных дикой красоты,
Мне не забыть, на юге жарком пребывая.
Я погружаюсь в сон, и вижу берега
Сквозь потное стекло набитого трамвая.

И грезится, что мне всего с пяток -
Немного для хорошего разгона,
Но я не унываю, знаю толк,
И словно ледокол иду, ломая...

А за окном опять сегодня дождь,
Что будет завтра, жалко не увижу,
Одет я в "деревянный макинтош"
И капли барабанят марш по крышке...

А я лежу в "парадно-выходном",
И пальцы навсегда уже застыли
Я сожалею только об одном,
Мне карандаш с собой не положили...

И взмоет в высь бессмертная душа,
Когда по крышке глухо стукнут комья,
Могилу заполняя не спеша,
Пусть кто-нибудь однажды меня вспомнит...

Еще надеюсь, кто-нибудь споет,
Когда-то мной написанные песни,
Хотя...

Словно преклонный старец, вечер в окно стучится.
Солнце, бросая вёсла, тихо идёт ко дну.
Полночь вплетает в косы шлейф тополей серебристых,
что освещают дорогу, будто туман луну.

Словно звезда упала, в скверах вздохнула полночь.
Тени, сродни иконам, скорбно мостятся в углу.
Тают дальние окна, влага чёрная точит
камень глухого фасада, будто прибой скалу.

Словно прождав столетья, ты открываешь ставни,
ветер врывается в спальню, тяжесть срывая с ресниц,
и, как сухие листья душу твою...

Возьми себе плоды земных садов -
возьми и яблоки, и финики, и груши...
Пока храм женственности веком не разрушен,
пока не сгнил фундамент из основ.
Камеям счета нет, и счета нет каменьям,
пуст кошелек девичьих грез, утех.
Вопрос дамокловым мечом: - А ты из тех,
кто к пику горнему восходит по ступеням?
Поля кудрявые ромашек белоснежных
ковром под ноги стелятся. Беги!
И слово верное для сердца сбереги.
Не пожалей, Орфей, глициний нежных
для Эвридик скалистых берегов.
Найди мелодию...

Вечерний воздух
замирает,
словно
безмолвия наместник на земле,
и, лишь аллеи шевелят губами.
Ракитник изливает боль
над тишиной реки.
Упали сосны в небо
пьяным вздохом,
и вяжет рот,
на посошок,
вино.
Глухая дрожь
скатилась по предплечью.
Я помню поцелуй,
не помнящий
имён –
тот кроткий ландыш,
мак, налитый кровью,
цветок,
влюблённый в ветер –
все приметы
печали нежной,
нежности печаль.
Я разгадал его –
он справедлив по-своему,
принадлежа, лишь краскам сна,
не мне...