Глухая Рось

Рука, держащая перо,

скучала по нему давно,

и, обижаясь на дела,

бумага слов давно ждала.

Они роились в голове,

они стучались в тихом сне,

рвались в мечтах и наяву,

навстречу будущему дню,

и натыкались на стену,

на скучный быт, на кутерьму,

и молча ждали , до поры,

согласны с правилом Игры.

Руке, хотелось написать...

Тысячелетия минули
С момента, якобы, любви,
Возникшей при недоразумении,
Контакта рас, совокупления,
Вне осознания, - внемли
Последствиям, и, в рассуждении,
Противоречия найди,
Этноветвей Перворождения,
Исследуй страсти продолжения
На историческом пути,
Во имя Расы Возрождения,
Суперэтнической Любви…

Чрез аналогию семьи
Своей, вы сможете, проникнуть
В генетику развилок ветвей,
Тайну, - в сам репер снизойти,
К амбре исчезнувших соцветий,
В запах цветков их многолетних,
Всей...

Странные выдались нынче сутки,
Льется вместо дождика нежность,
вместо обид- милые шутки,
вместо молчания - откровенность...
Роем пчелиным жужжат самолеты,
горек нектар военных посевов.
Снег Хиросимы в пчелиных сотах,
блюз распада - "Ever forever".
Цветом розовым манят вишни
в сад камней, где журавлик белый
по-японски танцует. Лишний
иероглиф - мутация тела...
Память плачет звоном набата,
Черной тушью с белой страницы.
Цвет вишневый и боль утраты-
дождик нежности над столицей.

«Я не люблю» – сквозь горечь смеха
Дробит в осколки голос эхо.

Улыбка разлеталась в клочья,
Тоской окутывая прочной.
Ознобом ветра вой надрывный,
Холодный, долгий, заунывный.
Бессвязных мыслей рой осиный –
Я в горе падала с вершины.
Кричала, плакала, стенала,
Как плетью, сердце боль стегала.

«Ты – женщина на час, утеха» –
Шипело, извиваясь, эхо.

Степана Разина челном
Вплываем в осень мы ребята,
Оставив лето за бортом,
Или быть может рановато?

Быть может рано провожать
Короткое, но все же лето?
А вдруг всем нам позагорать
В Москве удастся, а не где-то?

Жара в Москву, проклятий рой,
Хоть не надолго, но вернутся,
В прозрачный Сенеж с головой
Ещё мы сможем окунуться?

В моей уставшей голове
Всё песни крутится пластинка,
Что в нашей жизни, как во сне,
Что ни погода, то картинка.

Впервые кто нам это спел?
В служебном...

В полумраке летних снов,

жар, тихонько остывает,

и неслышно, чуть дыша,

Осень-Кошка, подступает.

В рыжей шубке, в час ночной,

под прикрытием туманным,

выпускает холодок,

убегает, к тучам рваным.

Затмевает , звездный рой,

с ним, как с мышью, водит прятки,

застилает, дол листвой,

в небывалом беспорядке.

Манит дождь из темных вод,

поиграть по тротуарам,

по окошкам и домам, зазвучать

аккордом старым.

Забирается в элул,

за гранатами и медом...

Бросаю кости, - это шанс
Игру мне первой завершить,
Взгляд отвела, ладонь дрожит,
Надеюсь, что в последний раз.

Роятся мысли в голове
И не дают мне думать ясно,
А если ход не в цель? - Ужасно!
Перед глазами меркнет свет.

Лавина всех возможных чувств
И их оттенков – комом в горле.
На сердце трепет скован болью,
Свобода – всё, что я хочу.

Удар о стол мне путь открыл,
Смотрю на кости, - нет, не сплю я,
А через миг уже ликую, -
Теперь свободна от игры…

Вечер, луна, теплый бриз и покой.
Запах дурманящий, томный, морской.
Небо дрожит мириадами звезд…
Птицы встревожились в тысячах гнезд.
Яркой зарницы мятущийся след,
Сердце застыло в предчувствии бед.
Нервные звуки сирены слышны.
Черная туча коснулась луны.
Резко исчез нежно-ласковый бриз,
Звезды срываются, падают вниз.
Море безмолвно и тихо пока.
Сонные волны толкая в бока,
Хищно заныли, завыли ветра.
Туча — дождем, проливным, из ведра.
Молнии алчные — рой диких пчел —
Стрелы...

Ах, как же я боюсь увидеть их.
Те души, что за крыльями томятся.
Те души, что роятся, впереди.
Ну, здравствуйте, пришла я Вас, спасти!!!


спасибо тебе, родненькая моя девочка!
Как же долго я ждала этой встречи!
Теперь я знаю, где-то есь и ТЫ!
И этого, поверь, на много, нам стобою, хватит!

Не бывает любви без печали,
Не бывает любви без слёз,
Не бывает лета без солнца,
Это я говорю всерьёз…

А глаза устают без тебя,
Сердце ноет в тоске и плачет,
И зима наступает в душе,
И лишь я знаю, что это значит…

Мысли роятся в моей голове,
Они убивают живое во мне,
Я стала стеною
Я стала горой…
И быть неживою
Так трудно порой…

И если я говорю, что живу тобой,
Это правда, мой дорогой!