Глубоко

В прямом обличии,укором--
Судили жизнь,не взяв труда,
Войти вопросом под покровы
Загадки жизни...бытия.

Лелея страха неизбежность
Фатальной линии судьбы,
Себя ввергали в дно невежеств,
Не вняв вопросу--кто же ты?

Вопрос-то был,но он нороком
Застрял в извилинах ума,
Мышлением выдав однобоко--
Личина тела-вот кто я!

Меняя маски год от года,
Себя жалея и кляня--
В единстве фраза у народа--
Судьба у всех предрешена.

Цепляясь значимостью маски
За гвоздь признания стены...

Тебе, Владимир, шлю я свой привет.
Ты нас покинул — скоро тридцать лет.
Умчались вдаль тобою загнанные кони…
Да, ты был буйный, а мы — тихони.

Вот я тебя постарше, а живу,
Да только жизнь теперь, как сон тяжёлый,
Она, хотя и длится наяву,
Но каждый день грозит бедою новой.

Ты извини, Володь, что я по-свойски.
Постарше я и были мы на ты,
Когда гостил ты (помнишь ли?) в Подольске,
Спасаясь от столичной суеты.

Опять же, извини, коль что скажу нескладно,
Ты ж знаешь — я кузнец...

Страшись, мой друг, девичьих чар,
Околдовавших безоглядно.
В них ложь сладка, краса отрадна
И легкомыслие – нектар.
За волшебством прекрасных ликов
Таится траурная весть:
Не счесть губительного лиха,
Глубоких омутов не счесть
В той красоте былых фантазий,
В той чистоте желанных глаз,
И по ночам пропетых фраз,
Порой смешных до безобразий.
Друг, внемли зову моему,
Чтоб дух и вера не ослабли:
Остаться лучше одному,
Чем в сотый раз на те же грабли!

2009 г.

Непостижим и не объять умом,
Всесовершенный, Миг и Вечность,
Вселенные в Нем спят глубоким сном,
И из Него уходят в Бесконечность…
В Нем необъятные извечно Небеса,
В Нем Глубина тяжелая, как Пропасть,
В Нем спят планеты, Звуки, Свет и Тьма,
Все Шепоты, Энергии и Вздохи…
Все в Нем – есть Он, и Он же – вне всего,
Он – Отрешение Великого Покоя,
Всепроникающий, творящий все и все,
Он вне Творения, вне Радости, вне Боли…
Творец Великий, Бог, Судьба планет,
В Ком не смолкают Пламя и Ветра...

С интеллектом очень огромным
В школу утром едва собрались.
Там покушали очень скромно
И к компьютерам понеслись.

Но облом…Кабинет на замке,
Улыбнулась нам эта работа.
И стоим мы в глубокой тоске,
В огород нам идти не охота.

Но пришлось: там мы делали всё, что заставят,
Рамки с плёнкой носили в подвал,
А потом мы копали, копали, копали
И Санёчек Саньку по башке надавал.

Не желаем работы муторной,
Нам лопаты нельзя доверять.
Завтра сядем мы за компьютеры,
Будем мышкою...

бездонные страницы и глубоки так песни
мы сможем чуства их поймать
а сами мы собранье интересов
которые пора бы сжечь или порвать

Ветер вольный, твой зов стал не нужен.

Что мне волны? Она - на земле!

Океан мой теперь суши хуже,

А ведь раньше он был почти всем.


Будто якорем скован мой парусник

Её взглядом, безмерно глубоким,

У аптеки, где вывеска-"градусник",

Рядом - "винный", причал одиноких.


Это было весной тридцать первою,

Я спешил вдоль проспекта домой,

Но в тот день у Амура, наверное,

Безалаберный был выходной.


С той поры позабыл я про радости,

Всё гребу, но мой парус в...

Я не устану любоваться,
Как море синие глаза.
И нежных губ твоих касаться
Почуяв вкус их до конца.

Тебя целую очень нежно,
Боюсь спугнуть свою мечту.
Любовь ласкаю, так неспешно.
Тобой болею. Я в бреду.

Я не устану жить тобою,
Тебя я очень долго ждал.
Глаза – глубокие как море.
Твой голос сердце мне ласкал.

Ты страсть – сорвавшаяся в бездну.
Ты целый мир и вся земля!
В тебе умру я и воскресну,
Я утону - в твои глаза.

Но я уйду когда-то все же,
Оставлю время навсегда.
Я...

В глубокой древности заложен,
Российский Флот был крепко сложен.
Им, делом славу свою множа,
Урок врагу не раз был дан.
Шёл дальше Флот уже Советский,
Громя могучий флот немецкий,
И, морем чтобы наглядеться,
Он просто вышел в океан.

Не в услуженье на подмостках,
Во Флот рвались служить подростки,
Их души были не в коросте,
Не веря фразе “не могу”.
Но время тихо пролетало,
Пришло развратное начало,
А в кабинетах не качало -
Флот предан был на берегу.

Уже не стало адмиралов...

Алые губы
прилива заката
в алмазном фужере вина.

Вечер роняет инстинкт наслажденья.

Шелк халата,
тихим паденьем
к обнаженным ногам,
вскрывает мрамор
горячей плоти.

Охота
за звездами
бредит
серебряным кубком холода.

Рваным
движением ветра
выстрелы пульса,
кровоточа в висках,
отсчитывают предсмертную страсть.

Костры
перекрестков
бьются в истерике света.

Полная,
глубокая
власть
магической ночи.

Жертвенность блудной луны.