Глубоко

Сознания природа — невозникновенье;
К чему все знания и взгляды?
Исконной нет единой дхармы;
К чему вся практика и упованье?

Приход, уход — все безначально;
Бежишь к нему, его не видя.
Не нужно делать ничего;
Все ясно, тихо, самоочевидно.

Подобно прошлое опустошенному пространству;
Узнай лишь что-то, и утратишь главный принцип;
Заполнив чистым светом мир,
Который озарен, но залит мраком.

Коль нет в сознании единства,
Все дхармы есть непониманье.
Коль так они приходят и уходят...

Яма глубокая
Буду сидеть
Мыслями темными
Меня не согреть
Мясом и кровью
Не заманить
Душу отравою
Не напоить
Сколько же раз
Мне повторить?
Кушать не буду
Не надо солить

Да… сколько же пропущено ударов…
Стегал хлыст Духа до глубоких ран.
В войну с собой играем мы недаром,
Чем крепче боль, тем легче рвать обман…

Заслышав присвист этой жёсткой плети,
Пытаешься закрыть лицо рукой,
Но, закрывая, ловишь Душу в сети
Разумности, к Реальности глухой…

Как много глупостей из уст рассудка
Засчитано за чистую монету…
Так в жёлтой прессе утку кормит утка,
Как будто птиц других в помине не-ту.

Не видно, где реальность, где миражик,
Расплывчатое марево в...

С ветром в дружбе, с грустью в ссоре,
Уцепившись за Луну,
Раскачаюсь, прыгну в море….
И пешком пойду по дну.

Выйду к отмели и в рифах
Жемчугом набью карман,
А потом останусь в мифах –
Всё пожертвовав на храм.

Махариша, Прабхупада,
Кришнамурти – с вами я,
Сада мне камней не надо,
Как и трона короля.

Только пыль дороги длинной…
А над ней старик Рассвет
Сторожит наш с Коломбиной
Бесконечный менуэт.

Но, когда эстет, с ухмылкой,
Не использует свой шанс,
Запущу в него...

Я вспоминаю те года,
Когда в Москву я ездил на работу,
Откуда каждую субботу
Я возвращался в милый дом.
И вспоминаю поезда,
Битком набитые, «под крышу»,
И как тогда, сейчас я слышу,
Как мне завидуют словцом.

Завидуют, что я в Москве,
Завидуют, что город классный,
И я киваю всем согласный,
С улыбкой грустной на лице.
Скучаю очень по листве,
О том, что шума меньше дома,
О том, что с детства всем знакомо –
О матери и об отце.

И я не знаю, что ответить,
Не знаю, чем похвастать...

Щелчок затвора - пуля в ствол,
Ни чувств, ни жалости при этом нет,
И не влияет ни один запрет,
Увы, в России полный произвол.

Игорь Тальков и Листьев Влад,
И куча неугодных власти сыновей,
Любой для них, как муравей.
Тебе осталось лишь прижать приклад...

Ты можешь сутками, ночами ждать,
Они лишь все - очередной заказ,
И важен лишь тебе приказ,
Стрелять ты выбираешь, иль взорвать.

Играешь судьбами людей,
Считаешь ты себя наверно богом,
Живешь ты в заблуждении глубоком,
И...

Он тебя целует в губы,
И румянит нежно щеки.
Я ревную, стиснув зубы,
Наблюдая, как он ловко,

Заключив тебя в объятья,
В вихре радостно закружит,
Задерет бесстыдно платье,
Спеленает им потуже.

И, змеёй, в глубокий вырез,
Меж грудей твоих прелестных...
Все отведал в этом мире
Искуситель бестелесный.

Ты ему при всех, в восторге,
Отдаешься без смущенья.
Странным танцем твои ноги
Вызывают вожделенье.

Растрепал тебе он кудри;
Задохнулась ты в экстазе.
Он соперник, вижу...

Хто я? Людина? Дівчина? Тварина?
Можливо дівчина, можливо й не людина...
А може просто вища сила
Таку нам долю присудила?!
Таку, а не інакшу...зовсім різну...
Хтось має бути просто тінню,
Хтось вище за усіх стояти...
У кожного своя історія,
та ж сама навіть мрія...
Усе по-різному, усе не так...
Хоча...насправді ж це несправедливо!
І кожен добре все це зна...
ПОТВОРИ! (ДИКІ! НЕРОЗУМНІ!)
Це ми! Це я! Це ти! Це так!
НЕНАВИДЖУ! НЕ ЛЮБЛЮ! НЕ РОЗУМІЮ!
Що це? Це ЗНАК!
ВСЕ ТАК! ВСЕ ТАК...

Померкла в дорожной пыли
Огня золотистая искра,
Глубокие тени легли.
Как падают сумерки быстро!

Пусть выпало много вам бед –
Не дайте себя одурачить.
Храните свой внутренний свет.
Храните. Не выжить иначе.

И сердце – моли не моли:
Кресты с непроглядностью слиты –
Замрет в запредельной дали
Под тихие всхлипы трембиты.

Ты легким ветерком в моих объятьях оказалась,
Коснулась губ прохладным родником.
Безумной страсти без остатка отдавалась,
Бежала от тоски – не понимая что потом…

Попался в плен, встав на твоем пути,
Улыбка, взгляд – меня поработили,
Поддался я – а должен был уйти,
Но чувства этого не допустили.

В моей груди зияющая рана.
Я был готов отдать тебе сполна
И вынуть сердце, словно из кармана.
Но ты теперь невыносимо холодна.

Ты холодна, и кажешься жестокой,
Ты холодна, и больно от...