Глубинка

Утро, к двенадцати ближе…
Я иду по окольной тропинке,
Только взгляд устремляется выше,
Прямо к Богу из серой глубинки…
В тишине, обозначенной небом
Я вхожу как в врата неземные,
Наполняясь Божественным Светом,
Отчего стали пряди седые…
Миновала в сей жизни обиды,
Миновала в сей жизни печали,
Шла к тебе очень долго, Всевышний
И не знала об этом вначале.
Долго падали слезы в безвестность,
И глава не склонялась в печалях,
Шла к Тебе чрез земную мятежность,
Но всегда оставалась...

Монашествующий дух пустыни.
Вечер в плену смолянистой пещеры.
Дым от костра на вещие своды.
Ужин нехитрый. Снов паутина.
Что мне еще вам о жизни поведать,
когда во всем я исполнен природы
случая странники, хлеба дорожного,
нет мне пристанища, кроме могилы,
да и могилой своей изберу
пепел, развеянный с горного ложа,
снежного пика, где звезды лениво
заупокойную мне проплюют.
Скажете, грустно, но мне ли печаль
сердцем ловить, когда сердце мое –
утренний дым да крик журавлиный,
синяя...

-1-
В глуши здоровой сын небесный, как будто просто почивал
Обдумывая смысл событий, вращающийся карнавал
Направленный или как хаос бездарный или гений культ
Он был ужасен и коварен, завистлив, нагл, развратен, вздут

Невежествен, заметно бледен от истощающих страстей
Во имя гибели в сансаре от Господа не ждя вестей

И опускаясь хаотично глубже, ниже
Cгнивал зло душами-телами скрупулёзно
Осмысленно, подопытных избравши роль
Ошибочно, отчаянно и слёзно

Блистая красками немыми или...

Русалка в стареньком такси с глазами, полными озер,
Иссиня круглых и безбрежных, смотрела на летящий мир,
Не замечая ничего, что было рядом и снаружи,
Была в себя погружена, сама себе смотрела в глубь.
И непохож был этот взор на бритвы взглядов бизнес-леди
С ломбардной сущностью души, прикрытой тряпкой дорогой.
Их стало много вдруг вокруг, они прицелами своими
Как из бойниц глядят на мир сквозь стекла дорогих авто.

Головку русую склонив, моя русалка тихо плачет
Над горькой участью...

Добрый тролль волшебное зеркало
Отливал в своей мастерской.
Догорали угли померклые,
Как звезда в глуби колдовской:
Чтобы плач обернулся улыбкою,
Чтоб расцвел кувшинками мох,
А вихрастый мальчишка с цыпками
Статным принцем казаться мог.
– Я с земными расстанусь узами,
Отразив сразу всех людей,
Чтобы миру дарить иллюзии
Лучше истин и правд – важней!
В небеса взмыли мастер и зеркало.
Только чудо держать тяжело:
Из ладоней скользнуло дерзкое,
Скользко-тающее стекло…
…Те, кому...

Мы не рабы, рабы не мы,
прекрасный лозунг, так сказать,
но снова лето впереди,
на даче в рабстве мы опять!

Но это рабство нам милО,
вокруг родное всё, своё,
мы рады даже сорнякам,
хотя полоть их тяжело!

Бушует май, шумит гроза,
и ветер сносит всё вокруг,
то дождь, то солнце и жара,
весны капризы я люблю!

Весь день на воздухе, в трудах,
вокруг такая красота,
всё в зелени, весь сад в цветах,
сирени дивной три куста.

Мы чередуем труд и отдых,
и жизнь на даче...

Коров голодных Вам не жаль!
Для Вас смешна моя печаль.

Нет сострадания у Вас!
Не вразумить душой увечных!
Мне ближе глубь коровьих глаз,
Чем пустота глаз человечьих.

Бессовестный защитник капитала!
Его у Вас, наверное, немало.

Вам эта Ваша собственность свята.
Ну, а душа-то, в сущности, пуста!

В душе у Вас сплошная тьма!
Не видно, впрочем, и ума!
3 февраля 2011 г.

Море и небо — очень огромны.
Только у неба нет берегов.
Небо уходит в Космос бездонный,
В глубь необьятную, в сказку из снов.

Знать оттого мы, в небо так часто,
Смотрим, пытаясь в нём утонуть.
И оттого нам грустно в ненастье,
Что вместо неба — серая муть.

Небо безбрежно, а в нём границы,
Люди стремятся всё ж провести.
Но в них не верят ветер и птицы,
Их презирая в вольном пути.

Лёгким как воздух, быстрым как ветер,
Стать бы на миг и забыть о земном.
Чтобы над морем, к звёздам...

Всесильный холод, нескончаемость дороги открылись в новом свете янтаря,
Там одиночества глубокие ущелья сверкали бриллиантовой дугой.
Апрель вспорхнул с ладоней растворенных, как мотылек души и чернь угля
В глазах моих налилась апельсином, густым гранатом, сочною лозой.
И жизнь, и смерть, и все, что им созвучно, все обрело подобие огня,
Его зажгла природой пылевидной сквозная рана – холода ожог.
Резина горизонта, ночи глубь, молчанье громкое пустыни, чернь угля –
Слились в один, в один...

Не приведи Cудьба, в Пути предать себя,
Запутаться в обрывках Свето-нитей,
И судорожно мысли теребя,
Свернуть с Дороги в Светлую Обитель!
Ошибок Эхо бьётся вдалеке,
Где галереей движутся портреты
Ушедших безвозвратно, налегке,
Оставленных без нужного привета...
Хоть поздно, но потери разберу,
Щетинистую суть спешу погладить,
И всем, кому была не по нутру,
Воспоминанья лучшие наладить...
Ответственна за каждую слезу
И за непролитую где-то каплю пота,
За непогашенную глупости грозу...