Гладкая кора

Отжила я свой век,
Мне пора отдохнуть.
Ты пойми, Человек,
Что не лёгким был путь.
Ты меня не кори,
Что ушла молодой,
Лучше сядь, посиди,
Говори же со мной.
Ты цветы не неси,
Горьки слёзы не лей,
Просто сядь, посиди,
Будет мне веселей.
Знаешь, очень темно
Жить вот здесь, под землёй,
Прорубить бы окно...
Да нельзя, странник мой.
Лучше душу излей,
Я услышу тебя.
Над могилой моей
Будет пухом земля..

Никогда не бывает поздно,
Даже в самом конце пути,
Вспомни Бога, доверься Богу,
Хоть мгновенье с Отцом пройди.
Ты же видишь: жизнь долго била,
Не давала ответ ни в чем,
И корила тебя и казнила,
Избивала тебя кнутом…
И все сильные и имущие
Оставляли тебя в пути,
Редко были они дающими,
Редко были полны любви…
Упрекали тебя, не верили,
Унижали и гнали взашей,
И тебя лишь успехами мерили,
Был пред многими ты – плебей…
Был зависимым, был обиженным,
Был незваным и был чужим...

И медленно солнце вплывало в пространство иллюзий,
Реальность погасла, как томная в небе луна.
И там, на земле, просыпались и звери и люди,
А здесь, в небесах, я осталась вольна и одна.

Пусть тело мое где-то в комнате светлой в покое,
Но надо же мне о свободе узнать в высоте.
Погасшие звезды роптали еще беспокойно,
И тени иллюзий витали на белом холсте.

Проснулся художник, и долго смотрел на полотна,
Все силился вспомнить тот отблеск забытого сна,
И медленно солнце вплывало в дела...

Этот путь изучен мной до мелочей…
Сначала нужно по деревянной лестнице спуститься
И дверь железную со скрипом отворить…
И сразу небо сеткою лучей
Ударит по глазам и растворится
Среди деревьев, крыш и говорить
Вдруг улица начнет, пусть неумело,
Пусть непонятно, быстро, просто так,
Словно младенца легкими устами…
Потом ступить на тротуар, где смело
Листву гоняет ветер, на местах
Своих стоит киосков ряд. Цветами
Здесь женщины торгуют. Их глаза
Похожи на коров, бредущих стадом.
Их...

Да, да! Шепчи мне о любви
Все сто ночей, как Шахрезада.
Мечту ищу в словах твоих,
Они больной душе отрада.

Ах, расскажи мне про Восток,
О страстных женщинах Ирана,
Арабской вязи дивный слог
Озвучь молитвой из Корана…

Восточной сказки сладкий дым
Пускай обманет не жестоко –
Сегодня ночью будет с Ним
Лесов таёжных недотрога.

По себе не мерь судьбу другого
И в пример себя не приводи,
Не бери свой разум за основу
И своим успехом не кори.
Не обязан мыслить он, как хочешь,
И ему свое переболеть,
Но, а ты другим, увы, пророчишь,
Но твое другим – и боль, и сеть…
Им не так вопрос решать тот надо
И не в те ворота заходить,
И ошибка тоже, как награда,
Твой же путь им может навредить.
Бог позволит дать тебе советы,
Бог позволит высказать свой взгляд,
Только бить и требовать при этом –
Не тебе… Всяк у своих лишь...

Любимый край. Река в тумане.
Трава муравая в росе.
Берёзок стайка на поляне,
Серёжки-бантики в косе

Любимый край. Деревня. Стадо.
Коров мычание, коза…
В цветах вишнёвого я сада,
И рядом кружит стрекоза.

Любимый край. Раскаты грома.
Бежит по крыше дождь, звеня.
Тропинка с детства мне знакома,
Что к жизни вывела меня.

Первача я взял ноль-восемь, взял халвы,
Пару «рижского» и керченскую сельдь,
И отправился я в Белые Столбы
На братана да на психов поглядеть.

Ах, у психов жизнь –
Так бы жил любой:
Хочешь – спать ложись,
Хочешь – песни пой!
Предоставлено
Им вроде литера -
Кому от Сталина,
Кому от Гитлера!

А братан уже встречает в проходной,
Он меня за опоздание корит,
Говорит: – Давай скорей по одной,
Тихий час сейчас у психов, – говорит.

Шизофреники –
Вяжут веники,
А параноики...

Послушай - кузнечика первая, пробная трель
звучит пиццикато, созревший июль освящая.
Кору на рябине покрыла жемчужная прель.
Какое ненастное лето…

С любовью прощаюсь.
И пробую новую песню душой наделить,
но вертится старой мотив в голове, как нарочно.
И жаль, что любовь не стирается кнопкой Delete
и, как ни противься, всегда проступает подстрочно.
Послушай плаксивого лета беспомощный всхлип -
как медленно влага стекает, стекло искривляя.
Но пробует снова кузнечик тихонечко – скрип...

Я осень раньше не любил,
Милее было лето.
Душою был я уязвим,
Себя корил за это.

Но шанс представила судьба,
Влюбился и пропал я.
Так сразу раз и навсегда
В том осень виновата.

Лишился я покоя, сна,
Не спал порой ночами.
Со мною, только, лишь Луна,
Общался с ней стихами.

Я в жизни раньше не писал,
Стихи как наважденье.
И осени крутой финал:
Любовь и вдохновенье!