Героям-чернобыльцам

Бессмертна наша память о войне,
О людях, вырвавших победу у врага.
Погибшим не поможем мы ничем,
Но сможем помянуть наверняка.

Мы можем обещать жить по-людски
И дружбу укреплять по всей Земле.
И раз есть руки, да ещё мозги
Повсюду сеять мир - во мгле и тьме.

Мы можем не крушить, а созидать.
Пусть каждому настанет хорошо.
Пусть знает враг, что тут уже нас рать
На все его проказы будет шок.

И вечности огонь горит в сердцах,
Да не угаснет память никогда.
Присутствует один лишь...

Памятнику В.И. Чуйкову, командующему 62-ой армией, на Центральной Набережной Волгограда, посвящается...

Генерал с лицом темнее гранита –
То ль от дыма, то ль от вечной печали –
Замер, молча, с головой непокрытой,
Устремляя взгляд в заволжские дали.

Помнит всех своих солдат поименно,
Но бессмертья не даруют былины:
Уходили в небеса батальоны
На пути от Сталинграда к Берлину.

Ни гранита нам, ни бронзы не хватит,
Чтобы каждому воздать по заслугам…
Но взгляни: в могилах спящие...

Убивший острым копьём Змея,
В легенд остался зыбком сне.
Из них возможность не имея,
Зло уничтожить в нашем дне.

У всех эпох свои герои,
Свои тираны, свой злодей.
И в нашем времени не стоит,
Ждать помощь из библейских дней.

И ты в молитвы веря силу,
При этом, сам не оплошай.
Успех не любит души хилой,
Слова — делами потверждай.

И смелым духом, сильным волей,
Сил хватит, всё пройти во всём.
Не сдаться слабости и боли,
Согрев, им близких, душ огнём.

А вера, даст лишь душе...

В недобрый час решил вкусить я воблы,
И расшатались зубы у меня.
Давно мне их проверить не мешало.
Так я ж афганец! Госпиталь, врачи,
Всё лучшее – для нас! Ведь мы герои!
Фонд золотой воинственной страны!
Иду к врачам. Сижу два с половиной
Часа, чтоб только карту завести!
И вот – приём. Врачиха смотрит зубы
И объявляет, что всему – хана.
Совместно обе челюсти с корнями
Нещадно рвать! И становить взамен
Два пластиковые съёмные протеза,
С которых рвёт, когда вставляешь в рот...

Я нежна... но не с тобою...
Улыбаюсь... не тебе.
И холодною зимою...
Не спешишь ты в дом ко мне.

Я с другим... а ты с другою...
Подведён итог любви.
Птица счастья стороною...
Пролетела... ты не жди.

Мы с тобою не герои...
Эта сказка… не для нас.
Грубо вырваны страницы...
Стёрты наши имена.

Мы... не отыграли пьесу...
Наш сценарий не дописан.
И с тобою... мы не вместе...
Проживаем... эту жизнь.

Нежной быть... хочу с тобою...
Улыбаться... лишь тебе.
Засыпать... с тобой под...

Приходит ночь ко мне, рождаются стихи
Не первому тебе, но все же эксклюзивны,
И рифмы не скрипят, и образы легки,
Я напою росой и наклоню рябину.

И будет август чист, и будет воздух свеж,
Совсем полушутя, прижмешь к себе украдкой,
А я пробиться дам ростку былых надежд,
И протяну тебе, как в детстве, шоколадку.

Назвав тебя «своим», воруя пусть у всех,
Вновь потащу к реке, по зарослям черники,
И лучики небес наш разделяют смех,
Натанцевавшись всласть в янтарно-желтых бликах...

Самой долгой из всех дорог,
К самой трудной из всех вершин,
В самой странной из всех эпох,
Неся сущности часть Всех Трёх,
Ни властитель, ни раб, ни Бог,
Шёл он трудным путём мужчин.

В самом грубом из всех миров,
В самом быстром их всех времён.
Самой грустной, из песен всех,
Жил, забыв про весёлый смех,
Для господ и для их рабов,
Оставаясь пришельцем он.

Как и все, кто здесь был рождён,
Спал он жизни иллюзий сном.
Но душою сумел он всё ж,
Разглядеть многих истин ложь.
И за то...

Среди Угрюм-тайги бежала,
Байкал покинув, Ангара.
И на пути ее вдруг встала
Людская воля, как гора.
Не обойти, не сладить с нею.
Как быть красавице-реке?
Знать, не бежать до Енисея,
Как ей хотелось, налегке.
Вода в палатках замерзала,
Мошка съедала до корост.
Наперекор всему вставала
Плотина в свой огромный рост.
Так дух романтики и дружбы
Сломил неистовство реки.
Не увильнуть уж ей от службы,
Не умирать и от тоски.
Беги к своему Енисею,
Вращая лопасти турбин,
Знай, связан...

Возьму тебя за руку белую,
Губами нежно к ней коснусь.
Не бойся — зла тебе не сделаю,
Тебе я жизнью, в том клянусь.

Ведь с той поры, как тебя встретил,
Живу я в мире лишь тобой.
И для меня на белом свете,
Моею стала ты судьбой.

Лишь ты одна во всей Вселенной,
Мне можешь взглядом приказать.
И я — простой, обыкновенный,
Сильней героев смогу стать.

На всё — я для тебя способен,
За твоё счастье — жизнь отдам!
И не позволю тьме и злобе,
И в мыслях, прикоснуться к нам!

Возьму...

Ты когда-нибудь станешь героем романа,
Улыбаться тепло будешь с яркой обложки,
Говорить по-французски немного жеманно,
И кормить голубей теплым хлебом с ладошки.

У тебя будет дом, светлый садик, беседка,
Две собаки, конечно, без них невозможно!
И не робкая, в общем, с другими соседка,
Лишь увидев тебя, покраснеет безбожно.

Со страниц будут вдаль уходить теплоходы,
Увозя за моря ненадежное счастье.
Вместо счастья легко ты получишь свободу,
А кому-то достанется шрам на запястье...