Герой нашего времени

Где грань уродства с красотой?
И совместимость меж собой?
Не так уж важно милый друг,
В каком обличие недуг.

И красота была ужасна,
Уродство быложе прекрасно.
От красоты бывает боль,
И реки крови под горой.

А иногда и раб презренный,
Спасает люд порою скверный.
В легенды входит как герой,
О нём и песнь поют порой.

Вот так мои друзья бывает,
И грань сию века стерают.
Краса лежит у нас в душе,
А с виду это лиш клише...

И вот настал момент, когда я понял,
Что не о чем с тобою говорить.
Над головой мечту свою я поднял
И бросил наземь, разрывая нить,
И разрушая связь двух очень разных,
Случайно вместе спаянных существ.
Что значили мои скупые фразы?
Зачем подал тебе призывный жест?!
Союз наш странный был не без огреха.
Нелепым мне казался жизни пир.
Я расколол как скорлупу ореха
И растоптал ногами целый Мир.
Погиб герой. Упала книга с полки.
И героини сомкнуты уста,
Но воедино я собрал осколки...

НЕВЕСОМОСТЬ

через сто лет
будет весна и осень
в мире где нас не будет
уже
несуществование
это так
легко легко легко
невесомость



ЖИВУЩИЕ В ШКАФАХ

мы живем в шкафах
нас мало кто понимает
но понимают лишь те
кто тоже живет в шкафах
ведь внутри шкафов
особое пространство
ты слышишь гул слов
ты слышишь мысли тех
кто живет в шкафах



ЗАПАХ ТЕПЛА

глаголы затеяли войну
а город-шизофреник
расстреливал поцелуями
наугад лотерейные лбы
улыбающиеся обещания
вращают...

Я высох изнутри,
Душа пуста
И одиночества шаги
Всю жизнь преследуют меня

Я умирал шесть тысяч раз
И вновь зачем-то здесь
На обозренье сотням глаз,
Увы, я пешка, но не ферзь

Любовью проклятый герой
Гниением сердца обречённый,
Мечта: на веки обрести покой,
Покой, но с меткой кровью окропленной.

Гаврила парень был здоровый,
Он часто лихо песню напевал,
Его кулак почти пудовый,
Бывало чью-то рожу задевал.

Хотя служил назло народу,
Он мать Россию так любил,
Что морду как-то немцев взводу,
Взял просто так да и набил!

Однако мудрые вопросы
Гаврилу мучили всегда
И начались тогда допросы
Подумалось , да не беда....

Увы, тут начиналась ссылок чехорда.
Погиб Герой. Так кончились его года!

Я не знаю, помнишь или нет...
Милая, любимая до боли,
До сих пор храню я твой портрет,
Нарисованный ещё когда-то в школе.

Я тогда писал лишь про любовь
Был художник из меня неважный,
А сегодня чаще, вновь и вновь
Я смотрю на этот холст бумажный,

На бровей, с изгибом тонким нить,
На весёлый взор неуловимый;
На уста, умеющие льстить,
Но не разу не сказавшие: «любимый».

Я не первый, кто пришёл в твой дом.
Каждый уходил своей дорогой.
Глупо говорить сейчас о том,
Что тебя считал...

Под скрип кровати за стеною
Привычно пишутся стихи
В них четверть странного покоя
И на три четверти тоски

Плывем в отпущенных минутах
Зачем-то спим, чего-то пьем
Мы знаем странность своей жизни
Но с этой странностью живем

В бытовках тощих коммуналок
Уют невзрачный создаем
В пылу словесных перепалок
На кухнях часто морды бьем

Цинична вдовушка-соседка
И знает цену пятакам
Но после третьего стакана
Пойдет привычно по рукам

Здесь в ненаписанных поэмах
Не будет утренней зари...

Для каждого поля есть свой агроном
Для каждой эпохи – историк
Для каждой пилюли найдется больной
Для каждой пытки – свой стоик

Для каждого подвига есть свой герой
Для каждой иголки есть нитка
И каждому первому нужен второй
А для рекорда – попытка

Для каждого часа найдутся часы
И каждой минуте – стрелка
Для каждой бутылки найдется стакан
К закуске найдется тарелка

Для каждого дерева есть лесоруб
Для каждой девчонки – мальчишка
И каждой певице нужен свой клуб
А для писателя...

Принадлежу я полностью тебе,
Подчиняюсь каждому слову,
И вопреки надеждам и судьбе,
Ты любишь кого-то другого.

Исчезла ты так быстро,
Как быстро появилась,
Любовь во мне убила ты,
И как за занавесом скрылась.

Ни слова ни сказав,
Ни объяснив причины,
Ушла ты от меня, я был не прав,
Думая, что я герой твоей картины.

Как между двух огней:
Любви и униженья,
Забыл про старых я друзей,
И совести меня терзают угрызенья.

Но мне никто не нужен,
Никто, кроме тебя,
И буду я...

Ты красива и упряма, своевольна и умна.
Ты лишаешь незнакомцев равновесия и сна.
В мини-юбке, с макси-телом, сексапильна как Мэрлин –
Дразнишь блузкою прозрачной обладателей седин.

Страсть мальчишек неразумных и плэйбоев жаркий взгляд,
К сожаленью, не растопят кровь твою и шоколад,
Не услышит кабальеро полуночный сладкий стон,
Не придёт герой развязный в эротический твой сон.

Что же, милая, ты смотришь только на своих подруг,
И не можешь и не хочешь разорвать порочный круг.
Как моё...