Геометрия

Черный снег превращается в синий туман,
И реальности призрак крадется как старый изъян.
Ум, усталый путник, погружается в сумрак идей,
В свет ночей окунается сердце, подымаясь страстью морей.
Геометрия мира утяжеляется истиною сомнений,
Уже не волнует накипь мнений и разночтений.
Диссонанс переходит в консонанс,
Ритм – в аритмию,
Мимикрирует смысл в терапию.
И в пропорциях мысли лунный свет застывает.
Так, привычное тает.
Из пещер бытия дикий хаос на свет выползает,
На челе его...

Господь он с нами, он на небе, его увидеть
каждый смог, лишь загляни в себя сынок,
он в сердце, он в душе, он, рядом и ангелы
всегда при нём, небесным воинством зовём,
вся геометрия природы,… где сферы, ромбы
и овалы, где торы и другие налы, где много-
мерие живёт, где мысль поэта лишь проско-
чит, имея скорость массу, хочет, всё описать
и подытожить, лишь допуск, квоты получив,
не закопал и не почил, он наказание/назна-
чение исполнит, а нет, так он его уволит, не
пусто место, что...

Нам говорит лоза, что дождевые воды -
Родители и винограда и вина,
И что в любом земном творении, вся природа
Как в тысяче зеркал отражена

Так, представляем мы, что души обитают
Чуждаясь суеты, в затерянных мирах, -
Но пыль далеких звезд, порою, оседает
Пыльцою на цветочных лепестках...

Кожа, сбросившая июльский загар, ищет грубой ласки в плену трикотажа.
Зимнее солнце, облокотившись о липы, стряхивает с себя новогоднюю пыль.
Настольная лампа вслушивается в шорох изжитых слов на мятой бумажке,
где осколком нежности лучик света скользнул и чернильной кляксой застыл.

Подтаявший городской снег похож на старый пергамент из овечьей шкуры.
Геометрия улиц упирается в тишину долгостроев, как в бёдра карнакских колонн.
Когда находишь только себя, в пустой комнате, судорожно...

Трисектор, - главный символ Мироздания,
Чтоб сотворить его без всяких инструментов,
Морлей нам в теореме дает знания,
Но сам он не решил всего момента.

Используя влиянье триссектриссы,
Он делит угол на три равных части,
Как управленье строгой аббатисы,
В монастыре ведет послушниц к счастью.

Иль вопреки божественным законам,
В границах треугольной пирамиды,
Поют стихи торжественным каноном,
Об амазонках древней Меотиды.

Сюжет Мистерий, - тайны Олимпийской,
Сошедших с неба в...

РЫЖИЙ

В те баснословные года
нам пиво воздух заменяло,
оно, как воздух, исчезало,
но появлялось иногда.

За магазином ввечеру
стояли, тихо говорили.
Как хорошо мы плохо жили,
прикуривали на ветру.

И, не лишенная прикрас,
хотя и сотканная грубо,
жизнь отгораживалась тупо
рядами ящиков от нас.

И только небо, может быть,
глядело пристально и нежно
на относившихся небрежно
к прекрасному глаголу жить.

***
Ночь, скамеечка и вино,
дребезжащий фонарь-кретин.
Расставаться...

Не утешить листья,
Но и им обещано быть исполненными.
Не утешить листвы,
Но и ей завещано весной заговорить.
Нанесённые раны - они уже были...
Мной, тобой, кем-то...
Не утратить прикосновений...
И мы касание храним,
И наше кто-то...
За белыми розами серафический выдох.

Спасенные от геометрии ожидаемого,
Предавшие недействительность правильного рисунка...
Под дождь с цветами алым трепетом...
На нас их запах,
И время нас лакает, алкает, ласкает...
Спасенных от...

Я люблю -мой пароль , дверь открыта и стража молчит.
По дорогам- лучам я шагаю под утренним солнцем.
Атом меченый мягким пожаром оплавил гранит,
боль увядших растений осталась в горшечном колодце.
Золотая ладья, ты послушна ветрам озорным,
машет белым платочком береза в весенних шелках.
Волшебство геометрии - двух треугольников нимб
воскрешает оранжево-розовый пламень в словах.
Убегай, пустота, пенный след черно-серой волны,
сердце справится с ритмами вальсов и мерностью полек.
Вечный...

Богач
Привет, дружище! Всё на свете просто: богатства и чины,
Сочный цвет и сладкий запах – в них активно внедрены.
Мухлевать, порою надо, выбирать: щадить-казнить,
Головой работать здраво - вкусно кушать, сладко пить.

Бедняк
Эх, хозяин! Всё так плохо. Холопами, коль, рождены,
Стоит ли кривить душою, карманы всё равно пусты,
Простаком дано трудиться, скверно думать, скромно жить,
Пользы нет, лучше смириться, чем с ума себя сводить.

Богач
Уж, не вредно быть богатым и достатком...

Воспевая сладость женских линий,
Я становлюсь бесконечной прямой
В геометрии хрупкого мира
Созерцательной тайны.
Если ты видел
Жадных до взора,
То знаешь и страсть,
Ее сила
В бессилии очарованья.
Моя плоть потрясает смиренье души,
Вожделение неба, обрушившись в ноги,
Замирает.
Все дороги,
Давно уж не в Рим,
Все дороги,
К тем немногим,
Что так хороши, правом нимф,
Порожденных в чувственном слоге.