Гений

Идёшь идёшь куда то ты,
как будто тебя завели,
умыли и накрасили,
подводкой стрелки навели.

Твои глаза как часики
они меня с ума свели,
буль буль буль буль карасики
я утонул в них как в Оби.

Хочу чтоб вместе были мы,
хочу дарить тебе цветы
ты сладкий плод большой любви,
ты гений чистой красоты.

Твои глаза как часики
они меня с ума свели,
буль буль буль буль карасики
я утонул в них как в Оби.

Твои глаза как часики
они меня с ума свели,
буль буль буль буль карасики
я...

Смыкай свой взор во тьме ночной
и не броди по кругу рьяно, укора нет,
сознанье пьяно, (воспоминание и вздор,
всё в голове, какой позор, не мает труп
стыда и воли, и на просторе дивной боли
познание увы прошло, всё мимо, (и мечте
конец), надежда проклята, венец, на голо-
ве столетья там, (где был когда-то мысли
след и бессознательности бред) и путево-
дная звезда, не для тебя, царицы дней, что
были прожиты скорей без остановки и на-
пряга, прошла вся жизнь сознанье мага), а
гений...

Веселья (колокольный) звон-наполнит,
и сознанью рад, мы в праздник, произ-
вола-(арт), без сотрясения и давки? без
лжи и утренней удавки, напоминание
душе, ничто не вечно, в неглиже-"над-
ежда", вот и чем богаты, дурак лишь
думкою,………… (?)
Душа – (как ветер, путник одинокий),
сознания испуг, далёкий и близкий
миг, прошедших дней, что холодит и без
затей,……………
(об этом и о том),…….
сказанья пламенным угрём,
по мыслям вашим, гений плачет, добра
всё нет, и что он бачит, что...

Художник, несомненно, гений.
Пахал усердно он, как вол.
И не имел бы с властью трений,
Но сбыт купюр его подвел.

Репрография

Рек слово Агамемнон, зарыдал,
Разбил золотоструйный кубок о стол,
Тогда и речь свою он не узнал,
И ссребрился Иакове-апостол.

На яствах кольца змей позапеклись.
Не хватит просфиры и для келейных,
Виждь, розочки червовые сплелись
На чермных полотенцах юбилейных.

Распятие поправший Иисус
Явился из темничного подвала,
Волошковый венец усеял гнус,
Сквозь черен каждый змейка проползала.

И разве не ко Господу леса
Дощатые чрез очи возвивалисъ,
И разве не теряли...

1

Тот бал—подарок провиденья,
С поэтом рядом Натали.
Он встретил чудное мгновенье
Безукоризненной любви.

И мимолётные виденья,
Вот в белом платьице жена.
То точность формы, без сомненья,
Протанцевали до темна.

2

И сочинял стихи по ходу,
Так зарождался нежный стих.
Что были по сердцу народу,
Так полюбили дружно их.

И русский дух и Лукоморье,
И устремлённый гордый взгляд.
Вот гений вырвался на волю,
Произведенья—чистый клад.

Парадоксальны те события, что в небытии,
Которых не было и нет, и никогда не будет,
Парадоксально в виртуальном мире то, что интернет,
На парадоксах строит всю ответственность и он рассудит,
Что именно имел в виду, тот гений, что один на белый свет.
На все вопросы знает лишь один простой ответ,
И все поклонники его ждут правильный и праведный совет.
Но вот проблема у него, на нет как видимо суда и нет.

ЯКОВ ЕСЕПКИН

Алавастр

• «Гений по определению космополитичен, Есепкин в этом смысле не исключение, скорее, исключением были писатели типа Солженицына, что ставит под сомнение их предполагаемую гениальность.»
Г. Тауберг


I

Раскрошили юродские тьмы
Гребни желтые наших полотен,
А и золото сим для Чумы,
С кистью Брейгель,Ероним бесплотен.

Кто успенный еще, алавастр
Виждь и в нем отражайся, каддиши
Нам ли чаять во цветнике астр,
Львы умерли и здравствуют мыши.

Сколь начнут...

На всю голову больной,
Бесшабашный.
Не подлец и не герой,
Но бесстрашный.

Хорошо им дуракам,
Не боятся.
И нормальным с ними нам,
Не сравнятся.

Тормозят нормальных нас,
Тел инстинкты.
Только всё ж, тот страх не спас,
Тех, кто биты.

И хоть умный, хоть дурной,
И хоть гений.
Проиграешь спор с судьбой,
Без сомнений.

На всю голову больным,
Легче, только,
Когда мир беду шлёт им,
И им горько...
Марковцев Ю.

Смотрел на жизнь он ясно, просто,
Осознавая глубину
Её страстей, конфликтов острых,
И славил мир, кляня войну.

О Боге спорил он до боли,
Клеймил ограбивших казну
И проводил на русском поле,
Боль усмиряя, борозду.

Так каждый день в борьбе с собою,
Со лживой светскою средой,
Не понимаемый семьёю,
Рождался Гений – Лев Толстой.