Ген

Есть повод вешать провода, водой умыться.
Уйти есть повод навсегда, стереть все лица.
И поезда стучат да-да, сминая рельсы.
Под утро шепчет борода: Иди побрейся.

Я постоянно устаю листать глазами
О том, как хорошо в раю, там, а не с нами.
Я устаю стоять, сидеть и плавать брасом.
Причинно без причин молчать всегда ужасно.

Неадекватности синдром разлился в вены.
И жизнь - один сплошной картон обыкновенный.
На генном уровне терплю - зачем, не знаю.
Менять как ДНК свою, совсем не чаю...

Ушедшие живы, пока жива память,
Пока жива память, о них средь живых.
Нам тела смертей, уж ничем не исправить,
Но люди живут, пока помним здесь их.

Вся жизнь наша в памяти, живы мы ею,
Забывший себя, быть не может никем.
Нас память дел опытом, сделав мудрее,
Поможет нам справиться, с грузом проблем.

Нам память о наших, началах-истоках,
Поможет понять нам, во что мы пришли.
Она объяснит — хорошо что, что плохо,
И мы свой отыщем, путь в мире Земли.

Мы станем собой, сохранив память...

Время вышло из тени, раскрывая глаза.
У него нет сомнений, чтобы всё рассказать.
И пока видно небо, есть надежда на то,
Что я гением не был, не поверит никто.

Не был я узнаваем, как и не был любим.
Иногда презираем, как хотели враги.
И когда было надо, я молчать не умел,
Заслужив ту награду, что сейчас не у дел.

Я раскаюсь и что же, всё равно согрешу?
Если сердце не может, я о том и пишу.
Что любил недоступных, а они меня нет -
Чередою поступков те давали ответ.

Больше не о чем...

А я чо? - А я ж ничо,
Я же тише мыши.
Не гляжу через плечо,
Тем, кто что-то пишет.

Мне же всё по барабану,
Думать не желаю.
Лезти ни во что не стану,
Моя хата с краю.

Живу в закутке своём,
И со всеми лажу.
Ни с добром я, ни со злом,
Делаю что скажут.

У меня своих нет мнений,
Слушаю — все речи.
Не глупец я и не гений,
Богом — не отмечен.

А я чо? - Я ж ничего,
Жить желаю тихо.
Робкий я — боюсь всего,
Страшно — будить лихо...
Марковцев Ю.

Мы одержимы гением,
Не разделив альков,
Ярким ночным свечением
Губим, шутя, мотыльков.

Не Зинаида Гиппиус –
К звездам не позову,
Южный цветок гибискуса –
Не для тебя расту.

Ты не в узде, не в стремени,
Будто из хрусталя,
Я из другого племени –
Вечный тотем - земля.

Ветреная, свободная,
Только не прекословь,
Грешная и голодная,
Вены тревожит кровь.

Нежная, грациозная,
Лирой в тиши звучу,
Звякну метаморфозами
Солнечному лучу.

Я попрошу о малости,
Только одной...

Я поэта люблю – педагоги, наставники, слушайте,
Он стихами из слёз и из крови рождает симфонию,
Пощадит в людях всё: озлобленье, корысть, малодушие,
Чтобы в мире подлунном с утра воцарилась гармония.

Я поэта люблю – инженеры, бухгалтеры, внемлите,
Философией слова карманы наполнены схимника,
Пока пьёте вы виски, жульены из рябчиков трескаете,
Он голодным не станет на связанный путь панегирика.

Я поэта люблю, от редакторских правок смущённого,
Плагиатом гружённого, чужого среди...

«Теснится средь толпы еврей сребролюбивый,
под буркою казак, кавказа властелин,болтливый
грек и турок молчаливый, и важный перс, и хит-
рый армянин».
***

Подруги нет, как нет, и праздной дуры, красива
что, прощеньем велика, за годом год, за веком
прут века, а агасфер? он вечен, жид, разнообра-
зием дрожит, украсит мир, обезобразит, весель-
ем грустью всё измажет, или расцветит: память,
стон или забудет, кем рождён и кем на вечное
скитанье, чьему обязан заклинанью или молит...

Ты ничего не скажешь обо мне,
Хромая мысль не затанцует в строчке,
А в телеграфной ленте по стене
Улитками ползут тире и точки.

Ты к ассонансным рифмам не привык,
А лестница становится всё круче,
Я для тебя, как неродной язык,
Который ты вовеки не изучишь.

Другой сорвёт осенние цветы,
Прочтёт стихи, спасая от забвенья,
Ночным звонком разбудит он, не ты,
И непривычно скажет слово: «гений».

Простит элегий хмурых декаданс,
Восторженность, безмерность, одиозность,
Серебряному...

Друг бардов английских, любовник муз латинских,
Свободный ветер, тонкий, как струна,
Твой слог в снегах альпийских, в глаголах исполинских,
Им вновь побеждена, опьянена.

Живешь в небесных лирах на высоте Памира,
И также словом жжешь «сердца людей»,
«Младое» поколенье – твое по крови племя —
На Темзе, молча, кормит лебедей.

Хандрят все тем же сплином – наследство от кумира –
Им «сладок дым Отечества» навек,
Встречаются в Стихире наяды и сатиры,
Чтобы доказать опять: «жив человек...

Июнь, скользнув в московский дворик,
под щебетанье мелких птах
в кустах посеял пух и прах, –
но не нашёл скамью и столик,
где под портвейную притраву,
под сто двадцатый Естудей
козла сбивали из костей,
колечком выдувая «Яву»,
белья просохнувшая завязь
болталась рваной полосой,
рождались фирменной джинсой
слепой восторг, косая зависть
и вера в многогранность мира,
где под мигающей звездой,
тревожа дремлющий застой,
на трёх блатных звенела лира.
За тюлем там колхозный гений...