Где то стелется дым

Бессмертные песни древних пилигримов,
Вами полнятся кубки с алым вином жизни,
На вас покоится поэзия золотого солнца пустыни
И царственность полной луны степей.
Но я дышу воздухом трущоб, я разбиваюсь взглядом
О бетон и камень, дым и копоть.
Это не горный небесный дым облаков,
Это не равнинная багровая копоть вечернего горизонта,
Это не духовный камень шаманов у прозрачного озера.
Бессмертные песни древних пилигримов,
Ночное небо полнится вами,
Деревья и травы шумят вами,
Сок росы...

Подвластные слепому зною
Лиловые притихли сливы,
Согнули ветви желтизною
Плоды душистые айвы.
Залитый солнцем уходящим
Забор щербатый лета сказки
На ухо шепчет рыжей кошке
В тени прохладной средь травы.
Шипит на кухне примус старый -
Картошку жарит вдохновенно,
Повздорил с ней совсем немного,
Распространяя сладкий дым
На двор метённый спозаранок,
Когда ещё совсем не жарко,
На табурет с бидоном белым,
Дышащий молоком парным.
А виноград обвил пол-бани,
Там дед сидит...

Я намою. стёкла окон,
Пусть улыбчиво глядят,
Пусть не смотрят одиноко
Запорошив пылью взгляд!

Пусть начищенные окна
Смотрят весело на мир!
Если дождь пойдет--неплохо,
Смоет новой грязи пыль.

Пусть прольётся без задержек
Любопытный солнца луч,
Осень дарит мне подснежник
Средь опавших листьев, куч.

Разглядела я подснежник,
Сняв с окошек старый грим,
Отпущу свои надежды
Ароматом сладким в дым.

В дым сгоревших старых листьев,
С ним осенняя пора
Чистит поле новой жизни...

Он встал под знамёна Ислама.
Презреньем блеснули глаза.
Что сердце – кровавая рана.
Что небо – дожди, да – гроза.

Ладонь потянулась к кинжалу.
Лишь я улыбнулся ему.
Скорбь горло моё пережала,
день новый был нам, как в дыму.

Мы вышли к холодной вершине.
Он раненным был, умирал.
Лишь здесь мы дышали и жили,
лишь здесь я слова подобрал.

О дружбе шепнул и о мире.
Дымился под нами Кавказ.
Но нас расстреляли, как в тире,
таков был железный приказ.


12 октября 2010 г.
С...

Они нагрянули с рассветом,
Лишь только заалел восток
И над рекою стал приметен
Тумана серого дымок.

Шли на привычную “работу”,
В живот уткнувши автомат,
Две, в цепь растянутые роты,
Тупых откормленных солдат!

Село дремотное молчало,
Лишь в огородах вразнобой
Дворняги, буйствуя, встречали
Их молчаливый чёрный строй!

И вот уже пылают хаты,
Дым рвёт из окон и дверей
И заглушают автоматы
Вой обезумевших людей!

А тем, кто вырвавшись из ада,
Катался факельным мешком,
Дробили...

Дыхание
Индифферентнее, безучастнее,
Как русло реки.
Золотые прутья впустят
Глоток неба,
Обезображенного
Зимним дождем.
Ожидание благословения ночи,
Горькой кофейной гущи,
Чтобы уйти за пределы видимости.
Вчувствование в пустоту дороги.


2

Заметает белым шелком, белой сыпью,
Белой резью
Лабиринты, отпечатки, мысли-формы
Прошлогодних сновидений.
Переезды, переезды,
Эпизоды, эпизоды,
Бесполезность
Страхов, боли,
Многоточия и слова,
Только звезды, только звезды...

Мой любимый уехал надолго - позвали дела.
А я в светлице сижу - на перинах в слезах не лежу.
А моя тётка гадалкой была, да колдуньей слыла -
На серебряном блюдечке милого путь прослежу.

Горка встретится тебе,
Или ямочка -
Всё увижу, замолю
Совершенно я!
Ты катись, катись, катись,
Моё яблочко,
Да, по блюдечку катись
По волшебному.
Что с тобОй - моя душа
Не обманется:
Бедность, горе ли вползёт
К тебе полозом -
Будто дымом серебро
Затуманится…
Отмолю тебя в ночи
Перед образом...

Она открыла окно пошире
И дыма облачка пустила изо рта.
По крышам сумерек коты бродили,
Она давно забыла, что пришла зима…

В домах напротив свет мелькал уныло,
И тени ста людей заваривали чай.
А комната её пропахла сладким дымом,
Она зевнула, улыбнувшись невзначай

Какой-то тени странной из окна напротив,
Она хотела вежливой казаться, вот беда,
И тень подумала: «А я совсем не против,
Чтоб эта девушка глядела на меня,

И чтобы звёзды в небе как сейчас сияли
Ещё б один и сотню...

Боль ушедшей прошлой жизни,
Не отпускающи бич.
Огонь потухшей свечи,
Что гаснет от порыва ветра.
В душе бушует море,
От горя потерь,
Что не оставляют покой.
А лишь слеза упадет,
Разбившись о бытие.
Это все, что останется.
Ушедший безвозвратно
Оставил лишь слезу,
След неповторимый,
Не следимый, не сыскомый.
Нет пламени – дым,
Дым уходящей памяти,
Что канет в летах,
В летах наших чувств,
Наших непокоримых чувств.
И нет, нет больше следа,
Нет боли, памяти… все.

Так мало...

В прокуренном зале
Сидела душа и пахнула дымом.
В прокуренном свете
Пьянеет душа, наслаждаясь миром,
Смеется, хохочет,
Что все от курения вдруг закружилось:
И чего она хочет,
Посреди пьяной ночи чтоб свершилось?

В прокуренном зале
Уже не темно и не так уж и грустно.
В прокуренном зале
Мы вместе, мой друг, а значит не пусто.
Закурим, давай-ка,
Чтоб все от курения вновь закружилось,
Чтоб бесы и ангелы
Вместе смеялись и в танцах кружились.

И взлетая:
Вокруг красота такая...