Гасить

Нарисуй меня на черном,
Синим-синим, красным-красным,
Как Урал - огнеупорным,
Как Петродворец - прекрасным.

Со спины три пары крыльев
Пририсуй и в небо брось,
Притяженье пересилив,
Прилечу, как званый гость,

Я на пиршество блажное,
Где еда - нектар и мед -
Прямо в рот течет рекою.
И немой тут запоет.

И безногий затонцует
В стиле "новая волна".
Всех тут Бог в уста целует
И со всеми пьет до дна.

Жулик милиционера
Здесь в объятья заключит,
Всех, кто ниже атмосферы,
Это...

Из глубинного родника
К свету Солнца вода спешит
И слова текут из тайника
Раскрывающейся души.

Травы с песней сплетая в узор,
Загадаю, чтобы не гас,
В тишине ночной разговор
Всепрощающих синих глаз.

Уходят в Прошлое те нормы поведения,
Что подарили нам древнейшие религии
И их тысячелетий наблюдения,
Что сделали их истинно Великими!

Всё больше Прав, Обязанностей меньше
При росте Знания, но Мудрости Потере…
Людские массы гасят Духа свечи,
Преследуя Научное Доверие!!!

А с угасанием растёт и безразличие,
Где умирает Творчество духовное,
В чём не нуждаются Законы и приличия,
Понятие дробя Единокровное!

Был день. Светило солнце грея,
А листья нежились в объятиях тепла,
Где тля в той "пищеблочной эпопее"
Для муравьёв - естественной была!

А те, работоголики-трудяги,
Во чрево к муравьеду угодив
И утолив часть голода бродяги,
Усвоили "пожизненный мотив"...

Но тут охотник, разомлев в природе,
Себя царём, судьёй вообразил, -
Сообразно людской своей породе,
Зевая, бедолагу поразил!

Считаясь самым правильно-могучим
И справедливым c точки зренья сил,
Сидел теперь под деревом...

Шёпот. Странный на вкус напиток
Для владыки страны утрат.
Что так бледен сидишь, политик?
Эти травы не повредят.

Чьим-то бедам внимать со слуха,
Чтобы веры огонь не гас.
Притворялся слепой старухой,
Полуграмотной - божий глас.

2
А зачем тебе, Юродивый,
Балалайка-бубенцы,
Ты ж солидный дядя, вроде бы,
И годишься нам в отцы.

Ой, что с нами начинается,
Не умеешь - а пляши,
Так поют да разливаются
Три струны твоей души.

Осень. Холод. Затекают ноги…
И зачем для двух родных сердец
Говорю, что у любой дороги
Всё равно имеется конец?..

Редкие осинки, словно свечи…
Но от них нам будто бы теплей!
Гасит скорость эта бесконечность,
Эта неосмысленность полей…

Встречная мелькнёт и точкой в небыль
Улетит за несколько минут.
А ряды неубранного хлеба
Сиротливо к шумной трассе льнут.

Может, стало жить сытней на свете?
Может, просто некому убрать?
Стариков их выросшие дети
В города увозят… умирать.

Когда Мы молоды, Мы
Страстно ищем перемен
И принимаем все призывы
К Радости и Счастью,
Поздней, над нами правят
Только суета и тлен,
Мы незаметно забываем,
Что такое, Радость Счастья…
Да, молодость, промчавшись
Сквозь года, тускнеет, но
Всегда когда Мы молоды
Душою, Мы так и будем
Перемены и призывы ждать,
Дарующие миг Свободы Людям.
Душа же молода всегда
Одной Мечтой, той Светлой,
Что во веки не забудут Люди,
Она в крови у нас с тобой,
Что медленно меняя Мир...

Небыль? Вечер?
Небо на плечи.
***
Ветер
о шиповник ночью – в клочья.
***
Мне назначены судьбой
– Бой и боль.
***
Жалко палку – бьет по псу.
Палка, я тебя спасу.
***
Прорастают семена из пепла,
Вскормлены углями и золой.
Это я, наверное, ослепла,
Стала злой.

***

С двух до семи
Я -- антисемит!
А с семи я добрею
К еврею!

***

Разбиты стекла в нашем витраже
И не помогут жалобные речи.
Пора учиться тверже быть и резче,
Пора учиться говорить:
-- До встречи!
И...

Полынная горечь блистает в росе пред рассветом,
луна убывает, сжимая браслет на запястье.
Что руки творили? Что прячется в платье конфетном?
Семь раз измеряя, изменишь ненастье на счастье?
А гусли трень-бренькают... дева ночная - прохлада....
Где феи и розы? На кронах кричат воронята.
Аккорды минорного лада, ну, просто засада...
Туманная четверть, в которой ежу лишь понятно
каким новолуние станет -сиренево- белым ли танцем,
зеленым простором полей иль лазоревым цветом?
В котомке...

Уныло, голые стволы, бредут
Сквозь взгляд, рассеянно скользящий в память,
В причину горечи. И снова муть,
Сегодняшняя, грубо гасит пламя,

Окрасившее, ярко, лик мечты -
Вернуться, вместе, в чудный сад Эдема.
Лечу, в окно. И вслух шепчу:
«Простить?! Измену?!».
Лист последний.
Мёрзнет тема.

И кажется, что рыжий лист - письмо,
Из прошлого утраченного рая,
Пробившееся через плотный смог,
В разгар душевного непокаянья.