Гарыныч-ветер-1554

Я закрылась от мира,
Занавесила окна.
Разгулявшийся ветер
Бил безжалостно в стекла.

Только мне он не страшен,
Непогода и стужа
Не пугают мою
Непокорную Душу.

Я свечу зажигаю,
Тишину принимаю
И молитву шепчу я,
Мечту посылая

О прекрасной Земле,
Где нет войн и насилья,
Успокоилась, стихла
За окошком стихия.

Мы замерли немножко.
Сиреневая кошка
Тихонько промурлыкав
Зависла у окна.

Что видишь ты, бродяга,
Под тонной снегопада,
Куда тебя торопит
Сиренево душа?

И муркнув, осторожно
С окна спустилась кошка,
И глазками манила,
Под снег собой звала.

Куда пойдём мы, кошка?
Пускай зимы дорожки
Расчистит тёплый ветер,
Проклюнется трава.

Тогда возьмём лукошко,
И выйдем на дорожку,
Ступая по росинкам
В поющие луга...

А впрочем выйдем, ладно.
Под белым снегопадом
Нам щедро...

Там, где месяц ночью сны лакал,
Утром над лесами проплывая,
Белые скитальцы облака
Тянутся на ветер уповая.

Вспыхнула, чаруя синева
И весна девчонкой заметалась,
Сердце кружит нежные слова,
Ничего от грусти не осталось.

Дорогая, после стылых вьюг,
Снова манишь в счастье ты устами,
Вспомнив лето и зелёный луг,
Весь заросший дикими цветами.

Знаю и тебя разговорит
Небосвод хмельной, как поп-расстрига,
Пусть на нём всегда заря горит,
А во взгляде женщины интрига.

Сказал «обруч», горбато, не звенит, а катит,
что роднит и с небом и с землей, и не чужой,
нарыв, а свой, как струны, не души, сознанья,
локтём и сухожильем слов, по перепонкам,
барабан, свистел, не отделить от ран, как со-
ловей, как эхо дня, стреноженная тень коня,
по полю, «женщины гуляют и знамя, ветер
развивает». Сядь недруг, успокой свой пыл,
работа не окончена, до срока, не стало, и ал-
маз глубоко, спрятан, сохранён, он не укра-
ден, не утрачен, начало то пути, и ожерелье...

Мне хочется сесть к окну,
Почувствовать свежий ветер.
Волос своих веретено
Развязывать словно плети.
Пускай крикнут все «Упадёшь!!!
Да, слазь ты, убиться хочешь?»
Мне хочется видеть дождь
И разговаривать с ночью.
Так близко сидеть на краю,
Хотя страха нет в молчанье.
Мне хочется сесть к окну,
Почувствовать одичанье.
И никому не твердить
Как сложно бывает ночью
Снова учиться жить
И понимать чего хочешь.
Вокруг себя вижу фильм
В нём жесты других изучаю.
Мне...

Весенний ветер сон растревожил,
Оцепененье от зимней стужи
Пропало вовсе, в зрачках прохожих
Я прочитала, как ты мне нужен,

Лучами солнце ко мне коснулось,
Я вспоминаю родные руки,
Все те же чувства назад вернулись,
Что утопила в слезах разлуки,

Опять считаю в уме ступени,
Ведущих к встрече, площадных клеток,
Их предавала зимой забвенью
На протяженье тысячелеток,

Тепло весны растопило иней
Дождей осенних, февральской боли,
И черный цвет поменяв на синий,
Я стану небом, я...

Кружимся в вальсе будничных улиц..
Собой заполняя пустое пространство..
В недобрых гримасах разжатых скул лиц..
Мы как и весна не храним постоянство..

Высушит слезы нам ласковый ветер..
К балу готовясь апрель встретит солнце..
И пусть нам сейчас одиноко на свете..
Растопит сердца нежный луч на оконце..

Полу душные ржавым скрипом,
Тихим вздохом… Не вспоминай…
Лишь за печкою долгим всхлипом,
Да за окнами громкий лай…
Померещилось, где-то мельком
Что-то темное… боже мой,
Ангел пьяный, без крыльев, в стельку…
Да к тому же глухонемой…
Неприметное окончательно,
Заметает следы февраль.
Будет просто всё замечательно,
Ну-ка грешник дави педаль.
Пусть на скорости ветер давится
Твоей болью, твоей душой.
С этим ветром тебе не справиться,
Если сердце с большой дырой.
Пусть...

- Она в тебя, конечно, верит
Как в волшебство играют дети:
Ты для нее откроешь двери –
Она подумает, что ветер

И по тропинке из твоей смиренной лжи
Уходит к новому герою.
Оставив скромность обо всем ей расскажи,
Чтобы она была с тобою.

- Чего же мне еще желать?
Она и так была со мною:
Я дал ей все, что мог ей дать.
И даже если в тайне строил

Я млечный путь к Светилу радости моей, -
Оно не может греть вполсилы.
Так не нагреть улыбкой солнце, ты пойми...
Она и так меня...

О, обозленные сердца,
О, мир кромсающие в боли,
Страданьям ждущие конца,
О, узники печальной доли…
Но так ли скорбен ваш приют,
Но так ли тягостны страданья?
Здесь все печальные идут,
Не зная к Богу упованья…
Двуликие в своей нужде,
Платить за счастье непривычные,
Винящие сей мир везде,
И слишком, без ума практичные…
Но есть же пища, есть и кров,
На телесах одежды новы…
И был ли Бог всегда суров?
Всегда ли знали вы оковы?
Был час веселья, был разврат,
Столы ломились, гардеробы...