Форма

Потонула плоть России
от Амура и до Волги
в демоническом засильи,
в монархической символике.

Будто зря в боях за правду
кровь лилась народовольца,
и кому сгореть порА в аду -
не утратил своегО лица!

Вновь незрелость "чистых" душ,
и мозгов зеленоватость
содержанье шьют за куш,
придавая форме святость.

Уходили деньги чтоб
господам в карман и кассу,
и не силился холоп
их противиться указу.

Легче,прибыльнее труд,
и не важно - мой ли,твой ли,
если демоны не врут,
станет...

Не мой удел мозгами красить стены,
Стен нежный вид заставить огрубеть -
Я грубым формам поищу замену,
Чтоб было всем приятно лицезреть.

В руки острый карандаш,
Я рисую жизни шарж.
Что кому придет на ум,
Не склоняйте моих дум.
Все живем,как в призме,
Жизнь в сюрреализме;

-Так, как много нищеты,
То,обутой нет стопы.
А,раз тема в сюре,-
Будут в педикюре.

Левая,всегда, стройней,
Жизнь на лево веселей.
Правая,- подбита,
Это -очевидно;
Справа тропы тяжелы,
Напрягает жилы...

Ну а с торсом веселей,
Однозначных нет мыслЕй.
В нашем мире талия,
Это- аномалия;

(Многих, мысли о себе,
Не тревожили в судьбе.
Время...

Зима, снег выпал по колено
Кругом белым бело, дороги замело,
Деревья в кружевах седого инея,
Притихший лес и не скрипят полозья.

Сорока пугает стрекотом скрипучим
И снега скрип, и нет следов, взгляд
Ловит первозданность, и пышность формы
Снега, и белизна просторов, и пределы

Бесконечны белые и сказочность, и праздник
На душе. А на горах тюль снежного тумана,
Река, незамерзающие родники, панбархат
Платья серебристого берёзы не скроет стана

И явит ненаглядную красу! И вида
Нет...

1
Прочитав "Алмазную сутру" задумался
Не очень мне было понятно
Напряг извилины и додумался
И ещё одна грань стала внятна
2
Ведь занимаясь йогой ,главное
Когда мысли твои расстворились
Тебя нет каак и не было
Тогда вы цели своей добились
3
Призывая Мать ,чтоб она в сердце вошла
И только этого ожидая
Чтоб Благодать на вас снизошла
И мысль эта жила вас не покидая
4
И себя уже ничем не ощущая
Устремиться к Высшему Свету
Встречу с Богом предвосхищая
Задачи выше для нас нету...

Главное сломать стереотип, измени форму «хол-
ста», пусть она рождает содержание, оттолкнуть-
ся от, преодолеть, поменять угол зрения, раство-
риться в среде и забвение, ложное, спасёт мир,
так говорил хамелеон, хотя менял один цвет, он
понятно, не колобок, не из теста, а его невеста,
всегда узнавала, так, что учил других, а самому
толку было мало, под раздачу попадал, называл
её клячей, но любил, или привык, не мог иначе.

На музыку меня ты вдохновил,
И "ля-бемоль мажор" в душе устроил.
Как камертоном чувства ты настроил -
Чтоб перестроить - не хватает сил.

Ты пару крыл, любимый, подарил,
В любовь твою поверить мне позволил.
На музыку меня ты вдохновил,
И "ля-бемоль мажор" в душе устроил.

Ты ночи тьму любовью озарил.
Живу теперь в плену её неволи,
И не ищу уже другой я доли -
В душе моей сомненья растворил,
На музыку меня ты вдохновил.

Отпускаю сегодня я
на волю звезду,
Ту, что ты подарил мне
на вечное счастье.
И уже не летаю –
а по пеплу бреду,
Разжимаю ладонь –
сердце рвётся
на части.
Крик души моей -
...глас,
вопиющий в пустыне -
.../Мы навеки с тобою чужие отныне,
Ты живи без меня,
в этом суетном мире!/ -
Отражается эхом
в небесном клавире.

Сгустилась тишина,
Как сумрак русской ночи!
Вошла Она – мой Дант,
В одежды нежности одетый.
Расцвел бутон Огня на сцене.
Скрестилися Лучи (чёт и не чёт), как шпаги,
Пролив торжественный аккорд Любви Небесной.
Вот Голос зазвучал Её,
Сиянья полон Он.
И золотилось Слово,
Что новый Дант Сказал,
И был Он в Женском платье,
Черном, как ночь, златыми звездами расшитым.
Так Рок Судьбы распорядился,
Так Орион решил и Сириус возжелал.
Свершилось то, чего желала древняя Нефрит,
Преемница...

Как долго, как странно,
Неделю жил эту.
Как в мире туманно,
Как мало в нём света.

Мороз утром ранним,
И вечером поздним.
А днём всё в тумане,
В окне дождя слёзы.

Все форму предметы,
Свою потеряли.
И серого цвета,
Рассветы вдруг стали.

Снег падая, тает,
Став грязною жижей.
Ручьми стекает,
Измазав дом, с крыши.

Как долго, как странно,
Жил эту неделю.
Устал от тумана,
Дожди надоели...
Марковцев Ю.