Фонарь

Дожди к нам вернулись опять,
И тучи луну закрывают.
Темно и пути не видать,
И люди погоду ругают.

Нахохлился мир под дождём,
И стал он задумчиво-квелым.
Мы прячем себя под зонтом,
А воздух стал мокрым и серым.

Осколками зеркала лужи,
Любуются в них фонари.
Луны сыр дождь скушал на ужин,
Запив алым соком зари.

Дождь стих и щебечут вновь птицы,
Весна и они жить спешат.
А я вот устав торопится,
Смотрю в жизнь сквозь время назад.

Смотрю, там пытаясь ответы,
В себе и судьбе...

.« Тот, у кого спадающая чёлка,
И смерти ждёт, как сказочного волка».
Царевну лебедь приобнял за стан,
И станет ли гадать о злате
И тех деньках, что предстоит прожить,
Тужить не станет о былых потерях,
И ряху не наев не станет выть,
О неудачах, промахах и то,
Что было, не сместить событий,
Начертанных ему, на кистях рук,
И Кук, не выведет из лабиринта мук,
Страданий горестных и слёз на лук,
Не облегчат души и сновиденья,
И вновь понять возникшие виденья,
Не стоит...

Сине.
Тихо.
Всё вместе...
Очень.
Ничего...
Никого.
Только светит
Ночь.
Прекрасна Столица
В покровне ночном.
Чуть-чуть до зарницы...
Пока - серебром.

Фонари зашептались
Кленовым клёном.
Клён оглянулся,
Притих и готово...

Зданья старые
Имперских времён
Красного знамени,
Красных знамён.

Хорошо и спокойно...
Пьянею от мира -
Всё очень достойно,
Всё очень красиво...

Бог сидит Выше
Нижайшей точки,
Производная Пышной
Вселенной-Дочи.

Все свои... Всё Своё...

Засеребрилась песенно гармонь,
И в звёздный сад собою увела...
А за верхушкой тополиных крон
Рождением - июньская луна...

Тушили звёзды неба синеву,
На чёрный бархат высыпав гуртом...
И фонари зажжённые в весну,
Перекликаясь с ними о былом.

Перемолов дневную суету,
Кровати расстилая в мирный сон,
Уходят люди с яви в дремоту,
Поодиночке кто-то, кто вдвоём...

И тишина вокруг, кругом покой...
И лунный свет дорожку серебрит...
Уйти бы мне куда-нибудь с луной,
Где радость...

Сегодня ты почти в умат,
Неадекватный адвокат,
Ты сам себе поставил мат
И выпустил струю.

Тебе стучат, тебе звонят,
Слюнявят баксы, точат яд,
Но это все не стоит трат,
Ты мир послал к бую.

Ты не Вольтер и не Дидро,
Но ты смотрел на мир хитро,
Пока хомяк посет добро,
Не слезть тебе с конька,
Но неожиданный финал,
Остановив безумный бал,
Ты заработал высший балл -
Твой памятник - века.

2
В карты играть - нельзя,
Дама побьет туза,
Больно - до синяков,
Больше - без дураков...

Люби меня, мой ласковый и нежный,
Люби меня, как можешь только ты.
Расцвел весны ты истинный подснежник,
Пробился родником святой земли.

И пью тебя, закрыв сомненья очи,
И наплевать на опыт-капитал.
Кто может неразумность напророчить,
Когда мы сами сердцем идеал

Самим себе, в сознании друг друга,
Для той Любви, в которой утонув,
Не ищем мы спасательного круга,
Оковы сердца в радость разомкнув.

Что было, то прошло, оставив прошлым.
Весенним ,было, временем дано
Отбросить всё...

Перейду Рубикон.
На другом берегу —
тишина.
Прикорну рыбаком.
То, что будет врагу —
тошнота.

Узнаю фонари,
но теперь
чьи-то звёзды манят.
Мне останется Рим.
А тебе —
лишь частица меня.

Зима, зима. В твоих объятьях
Застыло время, как слюда.
Ты кружишь вальсом в белом платье,
Меняя судьбы и года.
Мои следы на тротуаре
Снежок пушистый заметет,
И дама в белом будуаре
Откроет двери в новый год.
На сказки космоса земные
Покров ложится пустоты.
И мы с тобой совсем иные,
Невнятны цели и мечты.
Идем под руку и в молчанье,
Как отголосие веков,
Я понимаю все страданье
Как безответную любовь.
В тебе читаю мыслей токи,
Наплывы сказочных морей,
Беру в себя твои истоки...

Я в пару строк пространство упакую
С глазами полинялого кота.
Глухарь на крыше - больше не токую.
Душа бродяги осенью сыта.
Я видел жизнь, и разные личины.
Скрывал тоску под светом фонарей
Но и закатным заревом кручины
Еще судьбы не высказал своей.
Надеждой встречи снова я доволен,
Твоим объятьем вновь вооружен.
Я стал мечтам далеким подневолен,
И до глубин душевных обнажен.

За рекой покосился крест.
У дороги, за хилым мОстом.
…Был он гордым виден окрест,
Установленный перед погостом.

Был он знаком границ миров,
Был он Божьим Благословеньем.
Сколько слышал молитвы слов?
Сколько здесь давалось прощений?

Парком буйным порос погост.
Фонари и бетон дороги.
И стоят в трехэтажный рост
Виллы тех, кто зажил без тревоги.

Эх, Россия! На чьих костях
И забвении вечном, нашем
Строим жизнь, позабыв про страх,
Что святой покой перепашем...