Фонаре

...Перезвоны капель звёздных
Жадно ловит тишина...
Снится ей, как пряный воздух
Дарит всем мечтам весна...

Будто фонари ночные
Не безрадостно скрипят,
А поют!!! И в снежном дыме
Ищут солнца ясный взгляд...

Будто вечность льдов холодных
Отступает... И цветы
Сбрасывают чувств дремотных
Прошлогодние листы...

Будто счастья притяженье
Сонные сердца влечёт
В сказку, где весны томленье
Дух целует горячо!!!

Где мгновение любое
Дышит сладостью любви...
И...

Удивительно , пленительно , чудесно
Вечер опускается на город
В свете нежном древних фонарей …

В хрустале фонтанов
Музыка воды арфою звучит …

И платаны рыцари безмолвно
В карауле встали вдоль аллеи …
Удивительно , пленительно ,чудесно
Ночь спускается торжественно на землю
В лёгком ,чёрном , звёздном покрывале …

Так таинственна , божественна ,прекрасна
Эта ночь на Пальма де Майорке

Ночь загадкой полна,
Ночью движутся числа.
Дыней спелой Луна
В небе тёмном повисла.

Звёзды томно горят,
Путь наш Млечный мерцает.
Космос, "старый пират",
Светом синим играет.

В парке, в дальнем углу,
Спит старушка скамейка.
Карп плеснулся в пруду,
Стихла соек семейка.

Ёжик, колкий чудак,
Круглый тёплый комочек,
В рослых диких кустах,
Фыркнул. Сжался в клубочек.

Старый гнутый фонарь
Жжётся светом, блефует.
Он здесь праведник, царь...
Он здесь с ночью...

Ты тишину терпением украсишь,
и зимний свет уйдёт корнями в вечер.
Тень растворится одиночеством. Теряй,
теряй себя – в оттенках больше смыла.
Ресницы звёзд благословят слезу.
Сквозь ледяную паутину января
пропустит месяц шёлковую нить,
и преклонят колени фонари.
Во всю околицу вскричит ночное небо,
где пустота, вмещая пустоту,
покорно принимает тяжесть глаз;
и сквозь коринфские колонны старых сосен –
лишь пробужденье льда, лишь тонкий дым
дыханья на снегу – дар вечности во...

Утро. Задумчивым светом
переливаются волны снега.
Грустно шепчутся вслед,
о недоступности лета,
январские окна,
выпадая в осадок рассвета.
Ветер горит на щеках.
Кромка льда на губах
застывает улыбкой.
Солнца улитка,
в час по чайной ложке,
дрожит на лепестке облака.
Смотрю на стекло
и вижу узор
собственной замёрзшей ладони.
Судьба – такая условность,
когда взгляд распускается
снежным цветком
белого поля,
и сонно
тянется вдоль
мягких кровель сугробов.
Всё ближе и ближе...

Выпал снег и голубые ели,
Как невесты в белом все стоят.
Стайкой снегири на ветку сели –
Словно фонари на ней горят!

Снег засыпал горы и лощины,
Разукрасил в долинах леса.
И лежат облака на вершинах,
Подпирая собой небеса!

Слух пополняет библиотеку шумов, проплывая над
зимним городом, облаком налегке, местами слега простывшим;
и случайно выловленный из толпы взгляд,
случайный, как порыв ветра,
вдруг напоминает о музыке летних крыш;
и это мгновение – такая же загадка,
как сотворение мира,
когда что-то входит в тебя безвозвратно,
а после молится замёрзшими пальцами у камина
собственному воображению,
выкроенному по образу и подобию
мерцающий тени свечи у окна.

А поблизости – чёрный огонь занавесок...

В окно ночное
Глядит луна,
она, как я,
Всегда одна.

Мне в душу молча
Закрался сплин -
Мы с ним похожи
Ведь он один!

Полночным ветром
Летят года...
Однажды встретимся
Навсегда.

Я знаю точно:
Ты мой герой.
Достанься ночью
Лишь мне одной.

Не отвечает
Ночная тьма,
Фонарь качает,
Кричит сова.

Я ждать готова
Хоть тыщу лет,
Тот миг заветный,
Но счастья...нет!

И он не ищет
Ночной порой
Красивых сказок
На мостовой...

Тает солнце, как кубик льда на ладони,
по февральской дороге летит белый звон;
ветер в колокол бьёт, камнем падая в поле,
и к проспектам холодным спеша на поклон.
Тишина оглушительна, тьма – ей созвучна,
словно ветви поддело обломком струны;
ветер кистью взмахнёт, разнесёт слепой случай
по развилкам игральные кости зимы.
Тает солнце, и тают слова в одночасье,
на скупых занавесках – следы от когтей,
это ночь скользит в дом, будто нож по запястью,
прикрывая ресницы глухих фонарей.
И...

I
глаза твои –
самоубийства грань,
свет недосказанности
сорванной слезы;
душа –
прозрачный холод стёкол
над выцветшими
скверами апреля,
где оживает пыль,
шлифуя тротуары,
и ветер зажигает фонари…

II
глаза твои –
прибоя сизый шум,
далёкий свет,
осевший на ветвях;
душа –
дождливый шёпот вешних кровель
над выцветшими
скверами апреля,
где оживает ночь,
лаская тротуары,
и обжигает свежестью норд-вест…