Фирная плоть

1.
Бог присутствует присутствием незримым,
Бог и есть Присутствие во всём.

2.
Господи, Ты в кровь вошёл и в плоть,
Значит надо дожидаться урожая,
Помогая вырастать ему
В меру сил, дарованных Тобою.

3.
Господи, общение с Тобою –
Это приобщение к Тебе!

4.
Господи, с Тобою мы едины
В добровольном единении моём.

5.
Спокойной радости спокойно предаюсь,
Ведь Ты со мной: Покой души и Радость!

твоя греховна плоть, темна душа и помыслы не чисты,
но не убил моей души порыв твой взор обманчиво-лучистый.
нет, не ненавижу я тебя за это,
лишь может быть презрением моим воспета.
и знай, что ни одна другая, в чьих я объятьях утону,
тебя не сможет заменить, ведь только лишь тебя люблю, одну..
11.11.06

Схожу с ума, Ваш запах плоти чуя,
Лобзает душу Ваш глубокий взгляд,
Ну вот уже в который день молчу я,
Осознаю, что Ваша сладость - яд
Спасибо Вам, что Вы понять мне дали,
Что я - лишь я, а Вы, увы, есть Вы.
Я лишь живу, а Вы глядите в дали,
И мне Вас жаль за то, что Вы правы.
Я просто я, обычный сумасшедший,
Живущий Вами сто прошедших дней,
Сто дней любви, в забвенье ушедших.
Как жаль сегодня забывать о ней,
Как жаль, что я схожу с ума напрасно,
А впрочем, жаль, что так и не сошел...

Одряхлеет плоть, затихнет кровь,
Время жар в груди моей остудит.
Ты – моя последняя любовь.
Больше никакой уже не будет.
Я пока не разменял полсотни,
Но казалось мне, что это – всё:
В сердце никогда не будет солнца,
Укатилось счастья колесо.
Нет, не укатилось! – возвратилось,
Радугой опять в глазах искрясь.
Нежность стебелёчком вверх пробилась
Сквозь асфальт годов, сквозь быта грязь.
Каждым утром солнце, что смеётся,
Клён, что шелестит над головой,
Голубь, что в окно моё скребётся...

Грудь нараспашку клейкому ветру пустыни ночной.
Воздух свинцовый в горло залив, превращайся в бизона,
Волка, оленя, медведя, стены пещеры расписывай угольным духом,
Звезды вращай танцем теней. Глаза обманут, но сердце свечой
Опалит видения древних стихий. Там, за чертой, у самого дома
Священных огней, уже ждет прародитель слова и звука,
Странник ночной, знающий песню великой охоты
За счастьем. Дым от костров грузнеет на сводах,
Глянец камней в волосах скалится солнцем ночным,
Губы...

Я – житель Эфира, рожденный в плоти,
Которая чужда Эфиру,
Которая жаждет сказать: «Заплати
За то, чтоб наполнила лира
Тончайшими звуками Вечности суть,
Что так далека от земного,
Страдания жертвой, которая путь
К спасению счастья живого».

2

Я внемлю богам, доверяя себя
И жизнь свою их стремленьям.
Живут эти боги, живое любя,
Прибегнуть веля к единенью
С пространством Вселенной, ее пустотой,
Которой чужды все деленья,
С ее безграничной святой красотой
Не знающей чуда старенья...

Холодный берег лунного заката,
Горячий берег утренней звезды.
Меж ними мы брели рекой куда-то
На паруснике солнечной мечты.

И с неба улыбались ярко звёзды.
Окутывал тумана серый мрак.
И каркали вороны, вили гнёзда,
О бурях предвещая, и штормах.

Но высветило солнце ярким светом
Два берега одной и той реки,
И утренней звездою на планете
Алел маяк на выбранном пути.

Рассыпался картона старый домик,
И сняли свои сети рыбаки.
Остался на плоту весёлый гномик,
Вбирать восхода яркие...

Я не сразу заметил,
Как моё тело стало твёрдым:
Прозрачные с синим отливом грани
Пришли на замену человеческой коже.

Пучки сверхпроводящих мыслей
Сгладили ощущение боли…
Я могу потрескаться, но не сломаться –
Не упадёт ни единой капельки крови…

Сначала сердце…
После долгих и мучительных дней боя
Оно остановилось и перестало дышать
Привычным воздухом… the Poison…

Ты, да и не только ты
(Сколько же вас таких безжалостных!)
Оставили на нём
Слишком много болезненных шрамов.
Но...

Умирает лишь наша плоть
С багажом всех прошедших лет.
Призовёт всех к себе господь,
И придётся держать ответ.

Ты зачем сатане служил
И бездумно давал обет?
Погружён в загустевший ил
Греховодник, несущий бред…

Почему в суете сует
Ты и ангел, и сатана?
Сколько горя в потоке лет,
Только жизнь…Для чего она?

Душа еще темна и еле дышит плоть,
Подглазья от дождя, отяжелев набрякли.
По странности ты жив,
Грехи простил Господь,
А вот себе простить теперь сумеешь вряд ли.
Для исповеди нет других привычных мест,
Чем этот старый сад с деревьями кривыми.
Ночь не пошлет тепла,
Ты одинок, как перст,
Но женщина во сне твое бормочет имя.
Спеши на этот звук
Среди листвы и трав,
И руки воздыми в предверьи воскрешенья.
И темень ниспадет,
И будет мир не прав,
И женщина жива,
И в ней твое спасенье...