Финиковые пальмы

Сантехник носки снимающий,
Чтоб не загрязнить палас,
И в доме их забывающий -
Чем только ни дурят нас?

Или, допустим, в спальне вдруг
Забыл Полтергейст пиджак…
Подтяжки и галстук с пальмами
Не явный, но верный знак -

В квартиру к вам привидение
Пришло со своим узлом.
Цена тому наваждению -
В момент опустевший дом.

Горою посуда высится,
К вершине пути трудны,
И не на кого окрыситься -
Ни призрака, ни жены….

Братья светлые! Пришла пора!
Мы желанные гости народных чаяний!
Мы не станем больше скулить с заднего двора,
А придём прямо в столицу наших мечтаний!
Через главные врата мы пройдём громогласно,
Чтобы каждый, чтоб все осознали,
Что слова мои — не только слова, а опасность,
Звенящая острейшей сталью!
Я сам убедился в скудости душ
Священников и фарисеев,
Которые в болоте алчных нужд
Утопили заветный ковчег Моисея!
Гибнет в братоубийстве Палестина!
Неспроста зверствуют секарии во всех...

Кто-то мчится на Канары,
кто на Пальма-де-Майорку,
мы с подругою Тамарой
вновь на сахарной прополке.

Никосия и Анталья
обойдутся и без нас,
как пройдёшься по гектарам,
тянет только на матрас.

Мы в правлении колхоза
познакомились с Тамарой
и, чтоб больше заработать,
взяли по шести гектаров

и, спины не разгибая,
обливаясь липким потом,
в жаркие мечтаем страны
всё сильнее с каждым годом.

"Москва-тур" зовёт нас в Дели,
Сингапур и Шри-Ланка,
но мы летом не поедем -
не...

Тёплые воды Аденского пролива
мы проходим тихо и боязливо,
повернулся серп к нам упал на тропик,
танкер присмирел, словно малый бобик.

Гонка, абордаж и - безумно рады
дранные сомалийские нам пираты,
их босые пятки, юбки хаки
прыгнули на трап, и - готовы к драке.

Сомали блестит очертанием линий,
пальмы лепестками встречают лилий,
а у филиппинского сухогруза,
покосились реи, прогнило пузо.

Мир капитализма здесь жёстко встретят,
гнёт капитализма за всё в ответе,
и за выкуп, что...

Лагуны апельсинового сока.
Павлина след на розовом снегу.
И греческие мраморные строки
Глаза сокольи свято стерегут.

Мечты висят гирляндами на пальмах.
И волны бьют хрустальной бирюзой.
Слоны на крыльях о полётах дальних
Трубят, качая жёлтой головой.

Комарики с кометами в обнимку
Отправились на поиски руно.
И делает космические снимки,
Волшебником прикинувшись, Гуно.

На ёлочках шары со вкусом груши.
И радуга кусочками в желе.
Чертополох поёт. О чём? – Послушай.
Улыбку дарит...

У меня неизбывное горе –
это вам не пустые слова:
мне не снится ни южное море
ни банановые острова…

А бывало, почти засыпая,
и, руками легонько взмахнув,
я над ними как птица летаю,
свою душу мечте распахнув.

...Над лагуною блики мелькают.
Небосвод бирюзов и высок.
И волна терпеливо ласкает
белоснежный горячий песок.
И зелёные пальмы корнями
к изумрудной воде подошли.
Крабы весело машут клешнями
на белеющий парус вдали.
И закат горизонтом целует
уходящий безоблачный...

Что рассказать вам обо мне?
Вся жизнь моя-лишь слово"не".
Душе моей покоя нет
Уже немало долгих лет.

Живу не там,где жить хочу.
На милом языке- молчу.
Смотрю на ёлки вместо пальм,
Висит над ними неба сталь.

Большой любви я не нашла-
Такой,чтобы рвалась душа.
Хотя искала,видит Бог.
Быть может,Он меня берёг?

Наверно,очень я грешна
Что не ценю чего нашла.
Но так уж видно создана,
И жизнь у нас всего одна.

И с высоты прожитых лет
Пытаюсь я найти ответ-
Что губит? Буря или...

До ближайшего моря – две тысячи вёрст,
если это кому интересно.
Ближе Балтика, только она – не всерьёз,
впрочем, это отдельная песня.

У меня в голове – только сизый туман
намотался тугими витками,
и шуршит, как использованный целлофан,
за мозги зацепившись клоками.
У меня за плечами незримо висят
грозовые свинцовые тучи,
и не двигаются ни вперёд ни назад –
неминучи, плакучи, липучи.
У меня на душе проливные дожди,
и октябрь уже на пороге.
Перелётные птицы летят впереди...

В далёких Ногайских степях
ветра развевают твой прах,
буруны шныряют в костях
в далёких Ногайских степях.

Когда-то здесь шёл караван,
погонщиком был Палладин,
отец его ибн Сулейман –
- слепой в Марканде муэдзин.

А мать его – Вия Зухра,
давно от чумы умерла,
забыл их уже Палладин,
родными отверженный сын.

Взамен ему плётка была,
пристроена к лучке седла,
да острый булатный кинжал,
что в ножнах спокойно лежал.

И если входили в кишлак
улыбку дарил Палладин
всем людям, и...

Москва переместилась в тропики!
Вот только ливней нет пока.
Лишь очень редко дождик робкий
На нас побрызгает слегка.

Но где же пальмы? Где лианы?
Где попугаи, обезьяны?
И что там в тропиках ещё?
Нещадно солнце нас печёт!

А в магазине продают
Тропический какой-то фрукт.
Но есть его мне нет охоты.
Вернитесь, средние широты!
11 июля 2010 г.