Философия с ностальгией

***
Обычно в тайне мастерства,
как, впрочем, и всех составляющих его же
в живости взаимодействия,

и заключён бывает собственно секрет
на все рецепторы души
его волшебного воздействия.


***
Твоё горение
к призванию и делу своему,
вдоль трудной жизненной дороги

холодный мертвенный рассеивая сумрак,
будет тем же
путеводным светом многим!


***
Не все ли добрые привычки –
в них врождённые,
благоприобретённые ль – людей

как служат нравственными
скрепами в придачу,
так и...

***
Когда ты в ней имеешь дело
с чем-то в самом деле подлинным,
тем бережно-заботливей,

тогда-то жизнь, как кажется,
свой обнаруживает смысл
ещё полнее и отчётливей!


***
Вдвойне бывает щедр,
но и зато вознаграждён стократ
не будет ли, всем в назиданье,

нисколько за добро, содеянное им,
не помышляющий
о скором воздаянье.


***
Всё ж всеобъемлемость единой,
или абсолютной, Истины,
что б там ни думал некто,

разменена не может быть
на относительность самих Её...

***
Чтобы разборчивее относиться
к посторонним мыслям, для того
у нас имеется вполне достаточное основание –

ведь, независимо от своего достоинства,
любая мысль уже экзаменует на отзывчивость
к ней всякое сознание.


***
Любое зло, что человек
преодолел в себе самом,
сумел к добру ли повернуть,

уходит и из его жизни,
словно враг разбитый,
прежде преграждавший ему путь.


***
Любой непобеждённый страх,
только всё больше разрастаясь
и усиливаясь сам,

однажды да заставит...

***
Любая творческая мысль
невольно мировосприятию
как будто призму новую даёт

и к ней в придачу
дополнительное измеренье миру
и чудесную окраску придаёт!


***
Дотоль и впрямь жив человек,
пока ещё чего-то жаждет, ищет он,
пока к чему-либо стремится:

когда-нибудь даже достигнув своей цели,
всё же главное – суметь
на этом не остановиться.


***
Предметов подлинных ли,
выделки ль ручной,
рост всевозможных «заменителей» числа
средь потребительского бума и страстей,

как...

Культура нации – пленительно сверкающий кристалл,
Труд благодатный неисчётных поколений;
В его же гранях воплощён её своеобразный гений
И отражается возвышенный народный идеал...
А шире взять: Культура – Вечной Эволюции портал,
Крыльца высокого и светлого ступени,
Те, по которым поднимаясь, человек, словно из тени,
Из царства низшего к разумности и творчеству восстал!

Искусство подлинное в этом мире – не иначе, проблеск совершенства
Небесного в парче захватанной обыденной земной;
Спокон веков утверждено Предвечного Творца Рукой
Его над прочими трудами под луною верховенство.
Плод длительных бессонных бдений, и оно ж – источник чистого блаженства,
Нелёгкий крест и, в то же время, дар поистине благой…
И всех нас связывает, словно той же общею судьбой,
На бренном поприще земном его нетленность и вселенство!

Все вещи, в сущности, избыточны несчётные земные. –
Ведь состоит совсем не в этом счастье, чтобы всем владеть.
В конце концов, что надо воздуху, ответь? –
Ничуть не более того, чтобы дышали им другие.
Что важно Солнцу? – Чтобы Землю и иные
Планеты светом и теплом живительным своим согреть...
И человеку точно так же, на поверку – лишь иметь
Кому отдать дары все собственного сердца дорогие.

Назначенный грядущий жребий человека – в пробужденье скрытых сил,
В нём дремлющих, и в опыте самопознанья.
Тот не напрасно жил, кто жизнь провёл в дерзанье
Отважном, как и тот, кто сам без устали по ней торил
Свою тропу, кто никакими злыми бедами в пути не сломлен был…
От ранних дней и вплоть до самого скончанья
Кто Ей одной в неутомимом предстоянье,
Иной счастливейшей не мысля доли, Истине служил!

Из века в век, увы, всё меньше остаётся их, мест девственно-укромных,
Мест, не «освоенных» людьми ещё, у матушки-Земли,
Где б надышаться кислородом полной грудью мы могли,
Омыться телом и душою в водах заповедных дрёмных,
Окрепнуть ими ли в скитаниях от мира отрешенных и бездомных
От улья городского скрежета и грохота вдали,
Где б буры и шурфы живую Её плоть не иссекли
Разного рода изыскателей, ретивых, неуёмных…

Из одного конца в другой – куда ни глянь – простор повсюду богомольный:
Где при дороге белый храм, где луг раздольный за рекой;
Там, в отдаленье, лес пушистою зелёной бахромой,
Здесь всхолмий линии – в движенье точно замершие волны –
Пленяют взор; то в житном поле колос налитой, то полный
Живых, горящих ярко красок небосклон вдоль горизонта заревой...
И сердце поневоле полнится от этого мольбой
Создателю, хотя б уста и оставались безглагольны!