Философия без ума

Ну, что ж – и пусть в пути волнительном её на каждом метре, каждый час
Нам жизнь уж новое какое-то готовит испытание,
Лишая ль сна, то вдохновляя на отважное дерзание,
Порой внезапно ли опять ввергая в ров глубокий нас… –
Но иль не в том, по сути, весь и состоит её завет, её наказ –
Чтоб, умножая свои силы и обогащая знания,
Вверх по ступенькам бесконечной Лестницею Мироздания
Мы восходили, над собой приподнимаясь всякий раз?!

Лень, как ржавчина, разъедает быстрее,
чем труд изнашивает.
Б. Франклин

Душе своей не позволяя задремать, не будь беспечный и ленивый
Порою нежной, и в расцвете сил, и на закате лет:
Труду, упорству, и ещё отваге дерзновенной, нет
Какой-либо разумной в этой жизни, знай, альтернативы.
Ложись, когда ночная мгла собою укрывает города и нивы,
От сна вставай, едва за окнами забрезжил утра свет, –
Дабы не вытянуть тебе рукой беспечною билет,
Явившись на её большой экзамен, самый...

Как точка мал и в то же время как безбрежное пространство бесконечен;
Хоть вездесущ, для глаз людских, однако же, неразличим;
На части, изначально будучи един, нерасщепим,
Но весь на крошечные атомы как будто бы рассечен;
Равно у времени находится в плену Он и вневременен и вечен
И словно тот неразрешимый парадокс неизъясним;
От всех и каждого из нас далёк и невообразим
И столь же бесконечно близок и равно вочеловечен!

...Если не обратитесь и не будете как дети,
не войдёте в Царствие Небесное.
Новый Завет

Как взрослые, кривить душой бывают неспособны дети,
А потому и грех любой заведомо противен им:
Порокам, от природы, чуждые самим,
Душою чистые, они не уловляются в их сети.
Чтоб без какого-то следа тебе навек не сгинуть в Лете,
Будь в своём сердце, как они, простым, бесхитростным таким,
Перед людьми и Господом непогрешим,
Как то Указано всем нам в Отеческом Его Завете.

Так много с вышины струящегося света на пути,
Так много горнего и солнечного света –
В разгаре самом ли зимы, в начале и зените лета,
Весны бушующей иль осени багряной посреди, –
Что верится, в конце концов, не может вся не процвести,
Как дивный сад, обласканная им планета,
Однажды вновь не вспыхнуть радугой священного Завета
Ему навстречу радость в каждой человеческой груди!

Что составляет одновременно и цель, и счастье высшее поэта,
О чём его же неизбывные забота и печаль? –
Чтобы прервать не смел внезапного звук грома, суета ль
Житейская, их с Музой слаженного стройного дуэта;
Чтобы посильной и приемлемою в том числе для остального света
Была духовная его исповедальная скрижаль,
Где дышат благородство мысли и высокая мораль
И глас доносится Отеческого древнего Завета.

Не напускною торжествующей бравадой
И не, хотя бы и стальною, многослойною бронёй
Пред вызов свой тебе бросающим врагом хвались, на бой
С ним выходя открытый и решительный не из засады, –
Хвались, одной несокрушимою, Небесною Оградой,
Тебя вскормившей и взрастившею отеческой землёй,
Лишь духа собственного силой огневой,
Злым полчищам его врагов не обещающей пощады...

Так уже есть: кто сердцем и душою юн – исполнен благодатных сил
Равно и в зрелые года, и в старости глубокой будет;
И всех невзгод и ледяных ветров дыханье не остудит
Ни чуточку в его груди возвышенных стремлений пыл. –
Огня, которым и горел, сродни неопалимой купине, и жил,
Он не утратит до конца, и даже в смерти не избудет…
Кто сердцем юн, тот и о жизни опрометчиво не судит
Лишь по числу её морщин и Небесам бывает мил!

Дети – это завтрашние судьи наши...
М. Горький

И самый трезвый и разумный из людей
Не даст, пожалуй, однозначного какого-то ответа,
Откуда в нас жестокость дикая столь, варварская эта? –
Иль, в самом деле, не казнить своих же собственных детей –
Так жить беспечно, лишь по прихоти страстей,
Бросая в топку их природные богатства всего света, –
Так, что подобна голой плахе может сделаться планета
Уж в скором времени и будут лишь пески ползти по ней…

Тот в самом деле в мире жил и в битвах ведал торжество,
Кто в них ни ран болезненных, ни поражений не боялся,
Кто сиднем счастья своего не дожидался –
По мере сил сам приближал и завоёвывал его,
Кто понимал, за что сражался и во имя жил чего,
Где надо, там за самый тяжкий труд без колебаний брался,
Лишь на Пример высокий и живой равнялся,
Не уповая на неведомое людям Божество.