Фильм ужасов

На тринадцатый год,
В день и месяц тринадцатый от Первосвета,
В час тринадцатый суток, с небес принесёт,
На себе того в ком, бед тринадцать, комета.

И тринадцать спустя лет,
В миг тринадцатый дня, что тринадцать числом,
Прогремит взрыв и этим начнёт отсчёт бед,
И пожары войны, станут первым в тринадцати, злом.

И тринадцать опять,
Лет пройдёт — и их войны заполнят, огнём всё живое сжигая.
И тринадцатый миг, в дне тринадцатом счёт продолжать,
Бедам будет, болезней тринадцать...

Больную душу разъедала ржа,
В потемках брел по лезвию ножа,
Монистово в ночи звенели строки…
Свергались моралисты и пророки,
От ужаса и зависти дрожа.

…Судьба поэта уменьшала ставку,
Выщипывал в ночи все реже травку
Пегас – стреножены копыта золотые.
И дней последних улочки хмельные
Похожи странно были на удавку.
1982г.

Дыши, дыши, вторгайся в душу.
Ты лучшая из всех отдушин!
Стремления мои везде
Под шум речей струят к тебе.

Душиста, как букет цветов!
Задушен я ужами слов,
Ужален осами рассудка,
Теперь моя ты незабудка!

До головокруженья душно,
Всё безмятежно и воздушно.
Тушуюсь перед красотою,
Побыть подушкой мне б с тобою!

И звёздная ночная тушь,
И тёмная лесная глушь
От ужаса и до объятий
Нам простодушно дарят счастье.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2015

Умер старый вояка,
Протянул, сколько мог.
Время вышло,
Однако,
Что-то в горле комок.
Не двужильный, не вечный,
В переделках бывал.
Жить бы дольше,
Конечно,
Только грех не давал.
На второй, на германской,
Столько видел всего,
Да и был-то – не мальчик,
А сломало его.
На Зееловских высях
Еще крепок, высок.
Подломился, и высох,
И пропал колосок.
Там в крутой, в рукопашной,
На него под конец,
Лез с сапёрной лопаткой
Мокрогубый юнец.
Видел смерти любые,
Но больнее вдвойне
Те...

Исполнены дерзкой отваги,
От здравого смысла вдали,
Мы гласность подняли на флаге
И сами же в ужас пришли.
Под снег, прошлогодние листья,
От скважин замочных скорей,
Застенчивое бескорыстье
Ушло изо всех словарей.
Забыв состраданье и жалость,
Толпились у сытых корыт.
И что нам в итоге досталось?
А зависть – сменившая стыд.
Сквозь щель занавесок и ставен
Блуждает зрачок в полумгле.
Неужто потомкам оставим
Копание в грязном белье.
И что мне престиж или имидж,
Заплёваны наши дворы...

Я скрывался в объятиях холода,
Средь болезненных яростных льдов;
Но на улицах мрачного города
Буду вновь говорить про любовь!

То бескрайнее чувство ужаса,
Уходило день ото дня.
Начинались "белые полосы"...
Я безумно влюбился в тебя...

Перед нами стоит задача,
От самих себя мир спасти.
Нам потребуется удача
Уходя, что бы не уйти.
Наша миссия не выполнима,
Наступает неизбежный крах.
Но на это мы смотрим - мимо;
С нами Будда, Христос и Аллах.
Мы не кто нибудь, мы россияне.
Мы не ведаем грани ни в чем;
Поддаемся легко мы обману
И врагу подставляем плечо.
Но когда загоняют нас в угол,
Смертью близких пугают нас.
Мы залезем дьяволу в зубы,
Люциферу выдерем глаз.
Наша миссия не выполнима,
Но мы даже себя превзойдем...

Говорят,что Война закончится тогда,
Когда будет похоронен последний павший солдат...

Взрывы и крики в ушах...
Не помнить об этом ни взглядом,ни слухом!
Все пули достигнут цели, все пули просвистят мимо.
Все пули-лишь сердцебиение...
Скатываясь по окопу забытья,
Захватываю губами последний воздух любви...
Я умер?.......я жив?
В ослепительных вспышках смерти
Среди брошенных душ,многоэтажных могил
Взрывы и крики...
Возможно, кого-то спасут, но выживших не будет.

Господи, "прибежище...

Не «сталинское бдение»!
Вороватым чиновникам
В назидание

Крупный штраф или даже
(О, ужас!) увольнение –
Самое «страшное-престрашное»
Наказание... :)))

И ночь была беззвёздна и тревожна,
И ветер дул из зябкой темноты,
И ты сказал: "Поверить невозможно,
Я ждал, что кто-то, кто-то, но не ты."

И поцелуй был на щеке ожогом -
Едва-едва касанье губ сухих;
А впереди по вечности дорога
Тянулась вглубь, туда где сад затих.

Всё было б лучше, если б по-другому,
И не осталось кроме одного:
По твоему пути - не по иному -
Влачить позор удела моего,

Чтобы потом, как ужас многопалый,
Иуда-совесть подымала крик:
"Его схватили, а потом...