Фигуры

Я отношусь, посредственно легко
К событиям на братской Украине.
И чтобы не довить на большинство
Советую не пребывать в унынии.

Майдан, почивших там, понять легко
Искатели свобод и приключений
Об этом будут говорить ещё
Десятка три, грядущих поколений.

И даже тех, кто по ночам не спит
И думают, куда свой зад пристроить.
Быть может, кое как развеселит
Вид вытекающих мозгов, увечный город.

И безутешных вдов и материй
Не стоит утешать, ведь мы славяне
Терпимые к проделкам...

Напрасно плел небесный свет
Узор надмирного соцветья.
Нахлынул день из бездны лет
И нет старинного бессмертья.

Одна серебряная ось
Сияет в мороке вселенной,
Держа все то, что взорвалось,
Перегорело в жизни бренной.

Сырое зеркало весны
Еще хранит отображенье
Сугробов талой целины,
Но в прошлом каждое движенье.

Деревьев тусклый фейерверк.
Зенит окрасил и округу.
Рвануло с пенным слитком вверх
Диск Ра -- по золотому кругу.

Все так, он зрим земным торгам
Да пилигримам...

Я думала, что дурой
На свете родилась.
Ни рожи, ни фигуры.
Из грязи снова в грязь.

С рожденья отравилась
Я чёрною тоской.
Мне только горе снилось,
А беды шли со мной.

Припев:
Мне бабушка всегда твердила:
«Измажут душу сажа и чернила,
Не отстираешь душу добела.
А в ней Бог пишет наши мысли и дела.

2
Как дура, дура, дура,
Не видела любви.
Всех отшивала хмуро,
Ко мне кто подходил.

Сложна цена вопроса:
Быть или не быть.
Я думала, что просто
Меня нельзя любить.

Припев...

Посмотрите , а на небе облака!
Фантастический узор.
Расплескалось это море молока!
А фигуры , в небе,чистый вздор.

Но они целуются, правда!
И рисуют, сами что-то О себе.
Облака плывут, им куда-то надо,
А я думаю, только о Тебе.

Звонок, я открываю дверь.
Стоит с косою, верь, не верь.
-Не рано ль, гостья дорогая?
-Вот разнарядка, адрес твой.
Впускаю в дом, себя ругая.
-Уж коль пришла, пройти изволь.
Чай, кофе, коньячок иль водки?
-Замерзла я, промокли шмотки
Пока к тебе я добралась.
В дождь да по лужам пробралась.
-Пройди к камину, он зажжен.
Как обогреешься, пойдем.
А может косячок забьем?
-Ну что ж забьем, потом пойдем.
Помог снять плащ, чуть не упал!
Такой фигуры не видал!
А повернулась, вот дела...

Улетающие в Небо птицы,
Рассекающие бескрайнее Небо,
Неживые немертвые,
Куда они улетают?

Так исчезаем во времени и мы,
Тени-люди,
Мерцающие как одинокие звезды
В ночи,
Таящие в сумерках,
Безвестные, безымянные лица,
Окаменелые фигуры Настоящего,
Куда они уходят?

Золотисто-оранжевый зимний закат
Уводит шар солнца за горные сопки
Озаряя мир огненным золотом света заката,
Что в трескучем морозе томиться сгорая.

Золотисто-яркий закат окутает золотом мир
И поверхность морей серебряно-ледяную,
Что украшена бирюзой снежно-искристой
И ветром надутые фигуры изо льда голубого.

Замерзшая поверхность морей голубая
В серебристом оттенке чарует своей красотой.
Укрыта она порою вулканами снега, что
Сияют искрой бирюзовой в золотом вечернем...

Обзор разобранной фигуры
Со всех сторон представлен нам,
Как авангардный слой культуры,
В нокаут бьющий по мозгам.

Репрезентация рисунка,
Когниция его частей
На пермутацию рассудка
Влияет аурой своей.

Тут лапидарность линий, цвета,
Абстракция реальных форм,
Почти совсем отказ от света,
Уход от старых норм и догм.

В двухмерной плоскости пространства
Различный ракурс и аспект.
Здесь к сожаленью много шанса
В клочки порвать свой интеллект.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2015

Бескрайность снежно-ледяного покрывала
Раскинулась вдоль горных берегов из хвои сосновой,
Образуя на поверхности морской воды соленой
Хаотичные фигуры изо льда прозрачной бирюзы,
Сияющей в морозно-золотых и солнечных лучах.

На снежном полотне прозрачно-бирюзовых льдов
Величаво поднялась скульптура стекольно-ледяная
Золотисто-алого оттенка окутанная синевой небес
В туманной дымке темно-голубой.

В морозной темной синеве небес бескрайних,
В лучах багряно-алого заката переливами...

Как всегда, в заботах проживает
На пересечении путей
Станция,
Как мать,
И провожает,
И встречает
Радостно гостей.
А какие гости здесь бывали!
Ехали сюда и просто шли.
В тесной ожидалке ночевали,
Разговоры долгие вели.
Не однажды в стылые метели
Эти печки белые, как снег,
Александра Исаича согрели –
Очень знаменитый человек.
На минуту тормознёт «московский», -
И к столице через синь и лес.
Говорят, писатель Паустовский
Спал на этих лавках МПС.
И другие гости ночевали...