Фантазия обмана

Как уберечь
в толпе тысячеглазой
вздох призраков, фантазий,
свое "я"?
Уйдешь, чтобы спастись,
остаться тайной,
единственною мерой бытия.
Но если станет пусто
в пресыщеньи
осенним одиночеством хмелеть -
идешь опять в толпу
пылинкой, тенью,
желая раствориться, умереть.

Ели елей, а глядели, жили не по вере, живыми
лезли к богу, как медведь на зиму в свою берл-
огу, шатун, не нашёл покой, не спалось бедола-
ге, несмотря ни на что, жизнь прошла в овраге.
Рисуем в своём воображении свою веру, лжём
сами себе, (обмана обман), (караван мыслей, за-
висли), крестим лоб, наизусть повторяем молит-
вы, а сами как бритвы, возомнили, под ноги не
смотрим, каждый горазд, как дрозд, только св-
оё гнездо, ближних, не любим, зародыши абор-
тируем, (делаем вид, что...

О чудо - лекарстве
Разнеслась далеко молва
Но странные индейцев бора-бора слова
«Оно помогает лишь тем, кто здесь живет
Кто, слившись с джунглями,
одною семьей по жизни плывет»

- Окей! Лекарь!
Я подарю тебе красные бусы
И еще два ножа из металла
Лекарь! Ты будешь всех лучше
Скажи, из чего вы создаете
Зелье гопталла ?

- Есть мир, чужеземец,
Где нет туманов обмана
Где не страшно и не больно
Белая река течет там и ласкает
Там трава растет, розовым мелко цветет
Из нее...

Ребенку не нужны игрушки
Ребенку нужна игра
Ребенку нужно внимание
Совместная красота

Необходимо ему вдохновение
Восторженность взрослых нужна
И свободное громкое пение
Особенно когда - нельзя

А также нужна фантазия
Мысли светлой полет
И наше любование шалостью
И вспомнить детство свое

В саду земном распелись пташки,
От теплых пламенных лучей.
Горят влюбленные ромашки,
Бездонной пропасти очей.

Малиновой улыбкой таешь,
Да взглядом нежным говоришь.
Летаешь милая,летаешь,
Полетом радужным пленишь.

Касаясь нежно шелка глади,
Прикосновения горят.
От кручи гор до самых впадин,
Рисую реки и моря.

В красивой сказке пробуждаясь,
В созвездиях прелестей тону.
С твоим огнем переплетаясь,
Тебя по имени зову...

Вдыхая пламя страсти вечной,
Вкушая таинства времен...

в сугроб лица
падает медленный свет,
натягивающий венозную плоть заката
на косный скелет горизонта

за барными стойками доминошных столов
разливают
рябину на коньяке,
и закусывают
лимонными дольками солнца

с оголённых, как лёд, проводов
свисает запад
нежно-свинцовой прохладой

медный цветок облака
струится ржавой пыльцой,
питая свой призрачный корень
алкоголем вечернего воздуха,
словно десертным ядом

в глазах подъездных лампочек
отражается завтрашнее похмелье...

В провалах памяти невластны,
живут на свете старики -
не то, чтоб очень уж опасны,
но раздражают… до тоски!

Они лежат весь день уныло
(назло живя… себе самим!),
смотря теледневное мыло -
последнее в их жизни СМИ.

Свирепствуют, вовсю, с врачами -
за каждую… тупую боль,
да костылями, как мечами,
размахивая пред собой.

Чтоб собственным своим занудством
не досаждать (опять) родным -
смирились с памперсным паскудством
(да и не только с ним одним!)

И что за жуткая детина...

Бездействие, как основа пассивного принятия,
(фатализм), покорность судьбе. А Максим, кри-
чал: «Ты тут? Ты где? Ты, слышишь, видишь, иль
незряч?» «Да, слуха нет». «Ты кто, ты мяч?» «Не
передёргивай, не надо, не спрашивай и не сол-
гут». «Спасибо и на этом». «Тут». С надеждой
смотрит на закат, что возле, около и в центре,
что справа, слева: « Перемерьте». Прожил он
день и этому был рад (радёшенек), аккордов не
услышал, а распрощавшись с солнцем, дышит,
заснул, бормочет, видит сон...

Как в калейдоскопе яркие цветы,
созданы фантазией людей,
необычно острые края
и очень яркие светящиеся краски

Многоцветье цвета и цветов,
фатасгармония фантазий,
красиво и незабываемо
как королевская мозаика