Факелы

Фантомы приближаются по гулким коридорам,
Стекают звуки из подзорных труб.
И каждый шаг неверный мне грозит позором,
Осточертел хронический испуг.

Я лгу себе – намеренно, с усердием и слитно;
Я лгу тебе – и глазом не моргнув.
Меня немеряно обманывает всяк бесстыдно,
Все исковеркав, искорежив, изогнув.

Обман, поистине, источник наслажденья,
Кайфово как наивных обдурить!
Пускай они барахтаются хоть до посиненья,
Во лживой паутине – гнить.

Шаманит шарлатанский ген – первопричина...

= I =

человек-факел
метался по горящей квартире
изрыгая драконий огонь
из цистерн легких
напалмом
а веселящийся город
вращался злорадной каруселью
и дворники-дьяволы
поскидывали с себя маски
прыгая в хороводе чокнутых
блестят глаза катастрофы


= II =

муха нарушила табу
оскорблен священный обет
муху-преступницу ведут на казнь
она сознает свою вину
но ее не простят
а позорно накажут
муху обличает грозный судья
все хотят ее смерти
муху сожгли на костре
под удары...

Шум шагов под окнами стихает,
Не слышны ночные голоса.
И летит снежинками порхая ,
Белый снег, скрывая небеса.

Затмевает лес крылом безбрежным,
Замирает на ветвях рябин.
Пеленает бережно и нежно
Белизну берёзовой груди.

Лёгкий дым над крышами струится,
Под пологом облачных завес.
Факелов далёкие зарницы
Освещают высоту небес.

За окном в причудливых узорах,
Даль полей покрытых серебром.
И река скрывается от взора,
Под студёным ледяным ковром.

В колыбели зимнего безмолвья...

Встречайтесь с первою любовью!
А может, факел не погас,
И первая любовь, без вас,
Живёт, захлёбываясь кровью.

И может быть, она жива,
А не схоронена в могиле,
И, может быть, остались в силе
Не прозвучавшие слова.

Что это чувство не ржавеет –
Не зря в народе говорят:
Иная жизнь и зрелый взгляд…
Но что-то, как и прежде, греет.

Если бы оракул был оратором,
Он бы рассказал нам обо всём:
И про неизведанное в атоме,
И про человеческий геном,

Про любви природу и причину,
Про судьбы извилисты пути;
Всю роздал бы мудрость он Афины,
И смеялся б, словно тот сатир,

Видя, как бездарно и бесправно
Истины коверкает охлОс,
В них свои амбиции коварно
Повплетав навозом между роз.

Он бы умилялся от трактовок
Однозначно сказанных вещей,
От междоусобиц и размолвок
«Истину познавших» дикарей...

Безоглядные дни просочились в песок,
Как в пустыне вода, после редких дождей.
Оставляя на память осенний цветок,
Отпечатав на тканях портреты людей.

День похожий на ночь, зависая стрелой,
Над сознанием черная рваная мгла.
Под звенящей надрывно, сырой тетивой,
Заунывно впивается прошлым игла.

Перелетные птицы летят над рекой,
Уводя за собой обесцененный взгляд.
Улетают, вскричав на прощанье с тоской,
Оставляя утихший под инеем сад.

Желтый факел в лесу обрывается вниз,
Опадая...

Ветер подхватив крылами
Над деревней кружит ворон.
Внизу избы – факелами,
Криков, плача воздух полон.

Зарево и рев пожара
Сумрак утренний изгнали.
Взвизги лютого татара
Сердца страхом наполняли.

Холодны степные души.
Беспощаден кривой меч.
Мирных руссов воин рушит.
Русы главы сносит с плеч.

Смотрит птица, ждет поживу,
Прогоняя криком ночь.
Арбу полную наживы
Мул покорно тянет прочь.

У избы, рывком, за косы
Злой ордынец девку валит.
Бросил навзничь. Ноги босы
Задирает...

Ночь. Декабрь. Тьма сочиться паром.
Стоны, смех и бездна факелов на апогеях гор.
Растерзанным платьем, неистовым ветром
Женская пляска трепещет в конвульсиях.
Сырое мясо капает кровью из уст ненасытных,
Голое чувство безумия, радость экстаза, пламя восторга
В сонме вакханок кружатся.
Мукой и наслажденьем беснуется вера
Желанного Диониса.

Налей мне красного вина,
оно горит рубиновым огнем.
Грехов нечаянных вина...
Мы горечь сладостью запьем.

И разольется жар огня,
по телу пламенем зари.
Исчезнет глупая броня,
с лица бессмертия, смотри.

Но страшно, милый, страшно...
Я вижу, грозный Люцифер,
смеется нагло, бесшабашно,
над Стиксом в обществе мегер,

крылатых, над водой летящих.
Парит река, и стонут души,
и смрад от факелов горящих.
Да пусть услышат Бога уши,

мой страстный крик с земли.
Вина рубиновые камни...

Напор урагана - наш императив!
Крах тысячелетия, - ортодоксальная буря!
Взрыв ярости нови аннигилирующий весь негатив,
Шок - вымпел победы в аффекте локальной дороги.

И факел во тьме, триумфальной победой горит,
Сквозь мрак беспредельной агонии и патологии.
Напор урагана, - наш вызов уснувшему миру,
Удар разрушения хлама на крыльях эсхатологии.

Когда в блеске ясного солнца рождается в небе
Альтернатив,
Когда пробуждается ветер бодрящий, бросая сердца
Напролом, На прорыв...