Её яду

Черти рядом, ходят кругом.
Нет покоя, бога рядом.
Даже ты не стала другом,
Подарив флакончик с ядом.

Всё хотели, всё забрали,
Нету ни души, ни тела,
Всё что было, всё содрали.
Лишь любовь, что так хотела...

Одному она без дела.
Ну и похрен, жизни нету.
Так хотел не только тела,
Ей писал любви сонету.

Где же счастье что бы сразу.
Ни любви, ни смерти, где ты?
Я люблю - я слышал фразу,
Отказался от вендетты.

Нет важных вещей вне структуры и слова –
Вне класса нет вида, сказал бы Линней…
Всё кто-то измерил, и тешиться новым
Возможно, но только пришедшим извне.
В чужой парадигме искать ключ к загадке,
Оккамовской бритвой кромсать божий мир,
И быть не скупым, но достаточно кратким,
А, если гореть – как этиловый спирт!

Возможно, всё проще – семья и участок
У речки с забавным названием Стикс,
Играть в преферанс и пить водку – нечасто,
Любить многократно и деток растить…
Один раз живём...

Я пью и не чувствую теплого яда хмеля под языком, в листопаде нервных волокон,
в блеске глаз, на влажном окрике губ, лишь вчерашняя горечь, лишь фигура
умолчания. А на карих ветвях распускается май, а под ногами вьется дорога
из яшмы, а под рукой, случайная встреча старых знакомых, новые улья
слов, медоносно пачкающих вакуум мозга, воспитывающих терпение
и усердную хлябь самоанализа. Вот ласточка бросила перышком – приветствую;
в лязг проводов осела голубка; вот меня подхватило встречным...

Там, где без вас с утра царил порядок,
Гадюшник натуральный среди дня.
Змеиного на вас не хватит яда
Ни у кого и даже у меня.

С ножовкою по нервам крепче стали,
Считайте, что прошли вы первый тур,
И если ваши пальчики устали -
Что, дети, будем делать перекур?

На то, какие все вы обормоты,
Я, разве что, руками разведу.
Меня вы доведёте до икоты,
Вот я запью и в школу не приду!

Не стройте из себя крутого мачо.
И ты Петров, не рыцарь Анцелот,
Вынь руки из карманов, а иначе...

Я бегу, и легко мне мечтается
Между белых стройных берёз.
У меня только жизнь начинается
И пока я не видела слёз.
Нет! Не те, конечно, что выступят
У ребёнка который упал.
И не те, что, любимый, я вытру,
Если ты, что-то грубо сказал.
Нет слезы страшнее пожара,
И страшней наводнения весной.
Слёзы те, для народа всех кара
И зовутся те слёзы — Войной.
Наши люди работали славно,
Побеждая природу всегда.
И пришли мирным людям на службу
И ветра, и огонь, и вода.
Победить даже атом...

...Она упала на колени,
Ловя губами кисти рук:
- Не лечь меж нами ее тени...
Тебя люблю, мой милый друг!
Оставь ненужные желанья
И мне свою любовь верни...
- Все! Прекрати свои стенанья! -
И звук шагов в ушах звенит.
Вот - конь заржал и дробный цокот
Копыт раздался со двора.
- Лети... лети, мой ясный сокол...
Пришла свершению пора...
Она стояла у окошка,
Смотрела всаднику во след
И рвала душу злая кошка,
Судьбе желая страшных бед.
Ее добрейший лекарь старый
Покорно ей глядел в...

Не увлекайтесь чтением романов,
Где выдают за Истину лишь страсть,
Иль алчности отмерено немало,
Иль кровожадность с воплем ворвалась.

Обман, разврат, убийства и другое –
Всё круто в них замешано в коктейль,
Его ты пьёшь и гибнешь так душою,
Но – это Тьмы и составляет цель.

Того, кто лихо это излагает,
Тьма возвеличит, златом одар'ит.
Порой он сам того не понимает,
Что служит Тьме, а вовсе не творит.

Творец, создатель, планы зла не строит,
Ни в помыслах, ни в книгах, ни в кино...

- Маша, здравствуй! Вон какая!
Не берут тебя года!
- Да и ты все молодая.
Ты секреты знаешь, да?
(Вон, как рада, обезьяна,
Комплиментам! Как дитя…)
- Ни малейшего изъяна.
Мимо годы что ль летят?
- Не выдумывай ты, Нина.
Возраст делает свое…
(Вон, как пялится, скотина.
Только зависть у нее!)
Нет уж прежней юной прыти,
Попривяла красота.
- Маша! Годы. Что хотите?
Не совсем, конечно, та.
Да и ты уж не такая,
Как была в последний раз.
Вон, морщинки залегают
Паутинкой возле глаз...

Как много в этом мире лжи и фальши,
Но мы живём и будем жить в нём дальше.
Как много мишуры и суеты,
Дешёвые, ненужные понты
Нас окружают в жизни сплошь и рядом,
Все отравились этим страшным ядом.
Всех раздирает жадности порок,
Тут каждому определён свой срок.
А я, живу в твоём цвету весеннем
И нахожу в тебе своё спасенье,
В казённом мире лжи и суеты,
Мне помогаешь выжить, только ты.

Белый стол, раскрытая тетрадка,
Тайна неродившейся строки.
Истина, изложенная кратко,
Торопливым росчерком руки.

Вот мой путь, моё предназначенье:
Освещать дорогу для слепцов,
Быть мишенью, ради развлеченья,
Для властолюбивых подлецов.

Юность пронеслась, как злая птица,
Сбитая охотниками влёт.
Кровь из сердца всё ещё струится,
Не желая обращаться в лёд.

Подставляйте кубок, наполняйте,
Пейте до последнего глотка!
Но на кровь поэта не пеняйте,
Что была на вкус она горька...