Её стихам

Буйный ветер на алой заре
Одиноко блуждал
изумрудно- зеленой равниной
И пленен был
безумно красивой рекой,
он вихрами лихими
Закружил глубину колдовскую,
И волной кружевной
Пробудил голубую реку.
И они понеслись
По Зеленой долине
Между скал заиграли,
И брызги дарили камням,
и в порыве отчаянном
ветер пыл урагана
в хрустальные воды бросил,
и стихией мятежной
разгулялась привольно река,
Но крутой водопад
Рассеял волну озорную,
ветер стих и растаял в тумане,
пролившись...

Эта стихия стихов,
соткана из облаков.
Моих и твоих снов,
таких разных слов.
Этих главных основ.

Лощённый стих снисходит к сущей прозе -
к солдатскому корявому стиху:
"Бонжур, мон шер… Бокал вина? Ну, прозит…
Я слышал вас… Скажу, как на духу:
неплохо, сударь, а порой — так даже…
Еще бокал? Оревуар, мон шер…"

Уходит он — сановен и вальяжен,
а стих солдатский — снова под Панджшер,
туда, где снова — пули и снаряды,
где пыль и рокот войсковых колонн.
Уходит к тем, кому он нужен — рядом,
в одном строю…
Ну, не идти ж в салон…

Богородице.

Божья матерь, пресвятая Дева! Что же ты две тысячи лет делала,
С неба, взирая на скорби людские, нас утешала и с нами скорбела?
Или внимала, как души мирские тянут занудливо: – Ave Maria?
Каются в смертных грехах, чуть дыша, зная, что вскоре опять согрешат.
Было ли время, когда ты смеялась, сыну тепло и светло улыбалась?
Вечный твой образ печалью прекрасен не потому ли, что подвиг напрасен?
Не потому ли, что с Роком не споря, матери сохнут и чахнут от горя,
На крест, ссылая...

Безумств моих стихи,
Скорей всего, плохи.
И я не отрицаю,
Что зря листы мараю.
Но ты как оплошал?:
Шесть строчек прочитал!


Холод, сырость, грязь, туман.
В это утро всё - обман.
Звуки тают, нарастая,
И рождаются, смолкая.
Сон ли в утро? Утро ль в сон?
Яви крик? Иль бреда стон?
Стон побуднего распятья,
Стон полночного проклятья.
Нынче всё не то, не так,
Не с чем сердцу биться в такт.
Не с чем биться, не с чем слиться,
Некому во мгле молиться.
Нечем стало дорожить,
Нечем...

За окном весна,но всё равно на сердце грустно
Всё потому что в моей жизни пусто.
Нет ничего,что привлекало бы меня
Нет никого,кому могла бы высказаться я.
Вот ручка и листок бумаги
И полились рекой стихи.
Стихи о том,что плохо мне,
Стихи о том,что больно мне,
Стихи о небе и земле,
И про безответную любовь к тебе.

Поздним ли вечером ,утром ли ранним.
Иль наяву или в сладостном сне.
Может прийти стих ,собой одурманив.
Песню что спит, разбудив вдруг во мне.

Стих мой , как друг мне, ты Бога подарок.
Вдаль уведёшь ,боль собой промакнув.
Жизни свечи, небольшой уж огарок.
Стих снова здесь ,жизнь в бумагу вдохнув.

И я пишу ,время бег замедляет.
Стих каплей воска стекает с свечи.
С жизни свечи ,что уже догорает.
И мне не скучно с тобой,стих в ночи.

Тихо ,а стих сердце в танце закружит.
Вот и...

Я любить любил
И мечтать умел,
Жизнь как стих сложил
И как песню спел,
Не везде в размер,
Не всегда в аккорд,
Но цеплял за нерв
Я, не знавший нот.

Въелось в пальцы, струн
Серебро навек,
Но я нес искру,
Растопить тот снег,
Что на души лег,
Приморозив их,
Я, увы, не бог,
Но пишу свой стих.

А потом тот стих
Я пою как песнь,
Грешен, господи,
Уж, такой как есть,
С недостатками
И пороками,
Все в стихах моих
Между строками.

Кто прочтет – поймет...

Огонь, земля, воздух, вода.
Стихии разные такие.
И нам порой от них беда.
Порой они бывают злые.

Цунами смыло целый город.
Там льют дожди который день.
А где-то засуха и голод.
Там всё живое ищет тень.

Всё в меру хорошо и ладно.
Когда не жарко, а тепло.
Когда не холодно, прохладно.
Когда согрев,не обожгло.

Разгул стихий, в одно мнгновение,
Разрушить может города.
Что создавали поколения.
Разгул стихий — всегда беда!

Огонь, земля, воздух, вода.
Вы служите людям давно.
Но...

если спросят зачем я пишу,
то отвечу
для солнца конечно
солнце стих согревает навечно,
а кто помощь в идеях дает
вне сомненья земля ее шлет,
ну а кто же рифмует тогда
голубая речная вода,
кто стих любит червонные звезды,
а читает? путь млечный
и воздух,
что струится лавиной у речки
+ оценку поставит мне вечность