Её крику

Кто виноват, восход или закат,
А может ночь, в течении всей нашей жизни,
А может дни, что так отчаянно летят,
Осваивая мир, увы, незримой выси?
Кто? Ветер, воздух, или моря гладь?
А может чайки, в откровенном крике?
А может, то, что, не вернется вспять,
Все, изменив, развеяв постоянства блики?
А, может, солнца яркие лучи,
Что так красуются, в росе переливаясь?
Или реки чистейшие ключи?
Беспечно влагою своей обогащаясь,
Кувшинка может, в красоте своей,
И лилия - творенье совершенства...

Шумит тихонечко волна

на пляж песчанный набегает.

Сверкает солнце и вода

бесценым златом отливает.

Ее, почти задев крылом,

касается большая птица.

В полете, выгнувшись углом,

она спешит... Но не напиться

воды соленой... Ей милей,

рыбешек юрких, мелких стая.

И крик ее и-за морей

зовет... Манит , не уставая...

Корабль устав, отыщет порт,

и гулко цепь опустит якорь.

И снова, Кто-то Не Придет...

Ей суждено, тужить и плакать...

Пряным ветром дышать на развалинах стен городских,
укрываясь в тени одинокой оливы от зноя полудня,
слушать вздохи морского прибоя о распрях мирских,
крики чаек о пойманных рыбах в течениях будней.

Обмакнув в белопенные волны нептунов трезубец,
для русалок слагает поэмы властитель сердец
Аполлон - вечно юный певец. И, усталый безумец,
вавилонскую башню разрушив, примерил сиянья венец.

О, сестра моя, Парка! Доверь мне судьбы серебристую нить.
Отдохни от забот многотрудных, под...

Я в небе белых облаков
Ищу спасенья от врагов.
Я мрак,
Я страх чужих падений.

В стране безликих городов
Полуразрушенных мостов
Я прах,
Я тень невидимых сомнений.

Кровь от тугих стальных оков
Течёт меж разных берегов.
Я зло,
Я ложь людских признаний.

Домой не тянет тёплый кров,
Там не найти моих следов.
Я крик,
Я боль чужих страданий.

Иду на еле уловимый зов
Меж джунглей каменных домов.
Я лень,
Источник всех незнаний.

В обмане сладострастных снов...

Нет, не понять меня словами!
Нет, не понять меня душой!
Наверно, только у меня под камень
Вода течёт сама собой.

Но я живу и робко верю,
Что тишина внутри меня.
И в этом я подобен зверю,
Молчаньем страхи заклеймя.

Я не приемлю громких слов:
Они вонзаются под кожу.
Я ненавижу властных ртов,
И криком душу не тревожу.

Таков неписаный закон
Из кодекса моих молчаний.
Да, мой язык. Да, только он,
Зло моих многих начинаний.

К чему слова, когда есть уши?
К чему рассвет, когда...

Неужели мир застыл
в бездыханьи неуместном,
И меня ты вновь забыл
в ожидании чудесном?
Крик души есть неизбежен,
Я в порыве в облака!
Что же ты столь безутешен,
мир - безбрежная душа?
Что же ты столь опечален,
открывающий себя?
Ты розбился о скрижали
свою душу истребя...

1)

Люблю тебя за светлый лик,
Люблю за то, как сладко стонешь,
Люблю за шепот и за крик,
Когда в моих объятьях тонешь.

За поцелуи без числа,
За неуменье строить глазки,
За то, что в жизнь мою вошла
Ты без сомнений и опаски.

За то, что презираешь шик,
За то, что позы ненавидишь,
За то, что ходишь напрямик,
За то, что мухи не обидишь.

Пусть старше я на тыщу лет
На тыщу бед, дорог и радуг -
Ты в Юность мне дала билет,
Ты мне дала путевку в Радость.

Люблю тебя за тишину...

Шелест листьев как тихий стон.
Боль стирает к тебе преграды.
Из сомнений любви-заслон.
И опять ненавистное "надо".
Почему стоя там,на краю,
Ты не смог бы никак услышать
Эвридикино "люб-лю" по слогам.
Задыхаясь,дышишь чистым воздухом.
Не привык.Потому голова-кругом.
Потому не услышал крик,
Что не сможешь быть просто другом.
И - утрата.Вернись.Вернись!
Но уехала я сама.
Холод душ и такая же жизнь.
Холод,и потому - зима.
По аллее,где тень и тишь
Проходя,попытайся вспомнить
Текст...

Я чувствую себя волчицей.
И вот уж я одна в тиши.
И наблюдая за луною,
Поднявши морду вою.
И крик гортань готов порвать,
Сгибаются колени
И мёрзлый снег готов принять
Израненное тело.
Устав от жизни на бегу,
Шатаясь по сугробам,
Тропой безлюдною бреду,
Домой в свою нору.
И там волчонок уцелевший,
Пусть миру он совсем не мил,
Но я лизну его, и честный
Мы с ним устроим в доме пир.
Тёплым боком он прижмётся,
Пусть в лесу кружит метель,
От радости сердечко бьётся:
Мы всё же...

Играют тени в свете фонарей,
И дрогнет небо от рыданий грешных.
И не считая прожитых сном дней,
Ничто уже не станет больше прежним.
И сквозь ту боль, что трогает все души,
Услышит крик безликое светило:
- «Я, ради нас, все правила нарушу!
И то, что будет, есть и раньше было…».
И задрожит под ступнями поляна,
Утихнут птицы, и завоет зверь.
- «А всё-таки, сдаваться ещё рано!!!».
И зашумит ворчливая метель.
И светлым днём, а может ночной тенью,
Из кубка будет выпито вино…
И всё уйдёт...