Евро в моде

Изумрудная вена Сены, её каменный берег смотрит на город света,
отравленный модой любви и шансоном.
Мельница Мулен Руж перемалывает ночной воздух Парижа –
ночь, его второе имя, его сердечная мышца.
Зоб Триумфальной арки; скелетообразный Эйфелев гвоздь
вонзается в лобную кость в любой точке пространства;
призрачный запах масла и акварели с Монмартра;
в музейном саркофаге Лувра жует улыбку Мона Лиза, затертая до дыр,
икающая сотни раз на дню в проклятьях Леонардо;
разбросанный окрест...

Романтика нынче не в моде,
Она не приносит доход.
Мечтателей время уходит,
Прагматиков время идёт.

Оно приземлённей и суше,
В нём выгоду ищут во всём.
И чувств огонь страстный не нужен,
Душою расчётливым, в нём.

Последних романтиков племя,
Живёт не расчётом — мечтой.
Надеясь что их мысли семя,
Взойдёт, разбудив мир Земной.

И пусть не сейчас, не сегодня,
Отвергнет наживы путь мир.
И сын к нам вернётся Господний,
Поэтов, распятый кумир.

Романтик он был — в добро верил...

Детк, каждый второй – «дорогой», скажи, а пафос в моде!?
Не путай, дорогой, не значит родной, родной, только «он»… вроде…
И плюсов не видать в истерики…Я на грани подсесть на тяжёлые наркотики,
И держат меня грешную, праведники, безумные, не вижу в этом логики…

Уехать бы куда-нибудь в Америку, детей рожать, жить в уютном домике,
Но сегодня, я выбираю истерику…«Его» и не много лирики….
На рояле бы сыграть подобие «Титаника», с удовольствием цитируя классиков
Бред. Похоже вновь тихая...

Бытует мнение в народе,
что раболепство нынче в моде,
что шкуру носят по погоде,
Лукавя и кривя душой.
И свойства эти по природе
Бесчеловечны - ясно вроде,
Присущи лишь людской породе
Так ненавистной мне порой.

Юность получила все права.
Флаг цвета индиго пестрит новизной.
Не в моде старые песни.

Пришла весна - зардели щёки
И волос треплет ветерок,
Тепло, смешно, босые ноги,
Сосков под майкой бугорок.

В припрыжку радуясь погоде
Бегом разделись от зимы
И по весенне-летней моде
Бежим мы по ковру травы.

Цветных пахучестей луга,
Жужжанье пчёл, шмелей и ос,
Девицы нежная игра,
А иногда весенних гроз.

Люблю тебя сезон любви,
Лучом тепла ты сердце кроешь,
Зимы, холодных мыслей, дни
Время пришло и ты омоешь.

Так побежали с ветерком
На встречу солнцу, Богу, свету...

О футболе российском, столь много,
разговоров…, но, вновь, небеса
созерцают, опять ( К Моде ль – в Бога? )
всех кульбитов мяча, чудеса,
улетающих в призрачность далей
( Видно, к целям, что ждут ( в высоте )
широты… )… - Но ужель, для печалей,
к не согбенности душ, простоте?
И порхают удачи, всё мимо…,
что, в сей сфере, почти что, всегда…,
тем, суждения тревожа ( Не мнимо! ),
ведь итогов – одна лишь беда…
Иль ворота для вас – небольшие?
Или мячик, по форме, квадрат...

- Каждый штрих, линия мазок и точка, не выве-
рены, а точны, и ничего, что рисунок «лубочен»,
катить бочку в гору, тяжелей, чем спускаться,
раскаиваться, чем грешить, а шить, трудней чем
потрошить, шорох, легче пения, а сон забвения,
веянье моды, из ничего, а кто? чего? кто знает
как? ну ты и ……, как оно всё бывает?...........
- Кто платит, тот и заказывает музыку?
- Объяснять пристрастия не трудно, у кого энер-
гии через край, фузу, а у кого недостаток, сопле-
матизм (или наоборот...

Не будет верной тебе та,
Что пала с легкостью в объятья.
Ты для, таких, как суета,
Как утром скомканное платье.

Такому не бывать в природе,
Как и зарнице без грозы.
Ведь верность видимо не в моде,
Любовь, сейчас лишь только позы.

Казалось, вот, она пришла,
И мысли - это будет вечно.
Но вот она, к другому, снизошла,
Ну что ж, мы все не безупречны.

Не будет верным тебе тот,
Кто с легкостью манил другую.
Для заполнения пустот,
Тащил в постель к себе любую.

Он будет ласков...

Он был жалок, убог, печален.

Часто кашлял и шмыгал носом.

"Дурачок" — ему вслед шептали

Все подряд, и глядели косо.

Делал вид, что не обижался,

Был приветлив, учтив, радушен.

Притворялся, и улыбался,

Пропуская смешки сквозь уши.

"Смейтесь! — мыслил. — Смотрите сверху!

Я вас выше! Уж я-то знаю!

Ваш удел — мерить вашей меркой!

И за это я вас прощаю!"

Он бродил, незаметной мышкой,

В переулках, где меньше шума,

Спрятан в серенькое пальтишко,

Весь утоплен...