Евгений стариков

Русалка висела на ветке,
а к ней подошёл старый дед
- Не хочет ли, милая, конфетки? –
Русалка ответила – Нет –

Как часто порою к русалкам
по глупости пристаём,
пробор лысоватый засален,
и еле зубами жуём.

Русалки смеются, и право,
чего им на свете грустить?
Их дом зеленеет дубравой,
им росы набрызганы - пить.

Им небо – сиреневой крышей,
им озеро – дна не достать.
А дед, извините, здесь лишний,
не грех над ним похохотать.

И дед чешет репу, вздыхает,
не ладятся в доме дела...

Руки, как древо
Поднял старик к небу
Толи благословлял
Толи проклинал
Долго так стоял
Потом я понял
Старик был слепым
Он поднял ладони к солнцу
Он ладонями свет ловил
Благодарил
Благословлял

Сквозь седые глаза старика
опускается влажная ночь,
как горячий прилив
последних слёз;
в раковинах его морщин
плещется
солёное море чужих голосов,
далёких, как юные руки матери,
раскачивающие люльку с младенцем;
в чертополох его бороды
вплетены георгины
двадцати пяти тысяч восходов солнца.

Он стоит на ветру, чтобы смыть запах смерти
с медно-бледной сорочки кожи;
с хриплой гармошки прокуренных губ
он кладёт пожелтевшие листья дыханья
в конверт без обратного адреса,
и...

-"Говорят,что на крещение,
Черти просят отмщения.
Завлекают в связь радушно,
Неприкаянные души.

Заставляют привидения,
Путать явь и сновидения.
Палки под ноги и вилы,
И пугают, что есть силы.

Ну а пьющих,как за "здрасти",
Наведут на спящих страсти.
Не фига не мелочи,
"Коники и белочки".

Что там пьяных,- даже трезвых,
Подковыривают резво.
Позовут своих сестричек,
Неуемных истеричек.

Даже старая телега,
Не пойдет без оберега.
Вообщем с Богом не враждуй,
Поскорее в...

Бездельник молодой Онегин
в деревню к дяде прикатил.
И там, в поэзии и неге,
он дружбу с Ленским замутил.

А тот мутил с соседкой Ольгой –
в невесты даже произвёл.
И, познакомясь только-только,
к ней в дом Онегина привёл.

Её сестра звалась Татьяна.
Увидев светского хлыща,
она сползла под фортепьяно,
любовным чувством трепеща.

Но на Татьянины признанья
Онегин ей ответил:
«Нет!
Оставь, дитя, свои мечтанья –
тебе всего тринадцать лет!»…

Однажды пылкий...

Осьмнадцатилетный балбес, избалОванный барин,
Не сделавший в жизни своей ну ни капли добра!
За кои ж заслуги ты был до того распиарен,
Чтоб стать эталоном искусства? Настала пора

В истории этой серьёзно теперь разобраться.
Так кем же он был? ЧТО соделал для блага людей?
Постыдный герой литераторских злых декораций,
При пристальном взгляде – дурак, самолюбец, злодей!

Убил он товарища просто за то, что ТАК МОДНО,
Просрал он любовь, поелику НЕ ВЗРОС до неё.
С душою безмозглой...

Как будто солнце жарким днём
Твой взгляд с улыбкой ослепляют.
И вновь, и вновь все тонут в нём,
Твоей красою восхищаясь.

Я, как и все, был восхищён,
Но не сказал тогда, я каюсь.
Ну а сейчас, я вдохновлён…
Тобой… Я также восхищаюсь.

Наш Женя – бравый командир
Он всех поставил в строй
И вот ему 51
А он ведет нас в бой!

Нас в бой ведет за чистоту
И за природу Мать!
Ведь ценит Женя красоту
Готов весь мир обнять!

Тогда, скорей , художник он
Всей широтой души
Рисует лес – сосновый бор
Костер горит в ночи.

А у костра он не один
Вокруг сидят друзья
Ему всего 51
Прекрасная пора!

Он улучшает этот мир
За ним стоят Дела!
Он всех вокруг себя сплотил
Так « ЭРА» создана!

Он дирижер оркестра Душ
Он слышит...

Годы временем, согнули спину,
Иссушили, удалую стать.
И когда-то, бравого мужчину,
Лишь по взгляду, сможем мы узнать.

Изменяет облик, жизнью длинной,
И осанки, не вернуть былой.
Но душа, останется красивой,
У того, кто жил в ней не собой.

Есть у всех у нас, на белом свете,
Старики, родные в нас сердцам.
И они, всегда в них с нами вместе,
И людей, нет в мире ближе нам.

Старики, родные старики,
Нам родные — нам отцы и дЕды.
Дети вам мы, пусть самим виски,
Серебром, окрасить...

В храме тихо, умолкла звонница.
Свет свечей озаряет лик.
Пред иконой у Богородицы
Просит помощи бедный старик.

Пресвятая,простишь ли грешного?
Знаю, редко сюда ходил
И от горя,вот безутешного,
Никаких больше нету сил.

Потерял дорогую, милую,
Не сберег,что всегда хранил.
Тут отпели мою любимую
Я ее и себя схоронил.

И смотрю,но теперь без радости,
Я на наш с нею свадьбы портрет.
Горе тяжкое , горе в старости,
Было счастье, теперь его нет.

Пожалей и прости, помилуй.
Дети...