Если я позавтракал со вкусом

Жил да был Иван Иваныч,
очень добрый стариканыч.
Самоваром его звали
чаепитцем все знавали.
Лет пятидесяти он,
и здоров как чемпион.
Он всегда давал советы,
слал при случае приветы
всем знакомым, близким, дальним,
вот таким он слыл банальным.
Любил звать к себе на чай,
первых встречных невзначай.
Все в селе его любили:
с утра до ночи хвалили.
А тем временем с небес,
злился очень страшный бес:
«Это ж надо, один он
не пьет водку, самогон,
только лишь чаи гоняет,
мне губить души...

Остатки дня в далёкой топке
Сожжёт закат.
Туманный шлейф скользнёт по тропке,
Поджав бока.

Под шорох игл к речному плёсу
Извилист спуск.
И тишина, увязнув в соснах,
Горчит на вкус.

Не торопись ещё немного,
Ведь ты боса.
Пусть темнотой оближет ноги
Твои - роса.

Пускай твой путь такой не прочный.
И зыбкий пусть.
Я у реки сегодня ночью
Тебя дождусь.

Прислушайся к шагам
Невидимых явлений.
Вкуси запретный плод
Духовного рожденья.
Войди в Храм мыслей-чувств
Душе раскрыв сознанье,
И обретя свой Путь
В истоках мироздания -
Отдай себе себя.

В коктейль вранья и эгоизма
Добавлю нежности глоток,
Ещё чуть-чуть, щепотку, жизни,
Ещё хрустальных слёз поток.

И для изюминки - измену,
Цинизм для вкуса привнесёшь.
Я разобью бокал о стену...
А ты мне новый принесёшь...

Опрокинутый кувшин, лунный свет в окно,
Лунный заяц не спешит - пьёт со мной вино
Тени трутся по стене - дом теней и стен.
То-ли ты приснилась мне то-ли я совсем.....

И не здесь, сошёл с ума, нет ты помолчи
Лунный плут она была, а стихи ничьи.
Каюсь! Каюсь! Ну и чтож, да хоть сотни раз
Я хочу..... . Нет не тревожь, я умру сейчас.

И вину топю в вине, но всё горьче вкус
И в глаза смеётся мне пьяный лунный трус.

Неоновый свет осветил кабинет
И я в предвкушении дела,
Оставив дрожать за плечом турникет,
Бросаю на подвиги тело.

Жую и смакую бумажный пирог,
Но вкуса не чувствую в этом.
Желание одно – убежать со всех ног,
Расстаться со всем этим бредом.

Бежать, но куда? Ведь не ждут меня там-
В стране бесконечного лета.
И вынужден я предаваться мечтам,
Залитый неоновым светом.

Свет ли, дым ли? Режет глаза...
Где то было? В афгане, в Чечне ли?
Липкий пот... Хода нет назад.
Черный склон, где вертушки горели.

Смрадом едким дышал закат -
Рыжей пылью и копотью боя.
Дом далек... Горяч автомат.
Веришь брат? Мы вернемся с тобою!

Горы, пасть ущелий раскрыв,
Сердце жгут. По душе - ветер стылый.
Стук АКа.... справа, слева... взрыв -
Гнут кинжальным, секут в лоб и с тыла,

Без пощады - просто война...
Та, что кончится скверно, не скоро.
Стук АКа... и взрыв...

В селе Яблонька на взгорье
Парень жил, звали Григорий.
Чудаком там слыл известным,
Славным был он, интересным.
Его дружбой дорожили:
Горе, радость с ним делили.
Для всех он подход имел,
Тайной Жизни Григ владел.
Григом-люди называли.
А зверушки понимали,
Им он тоже свой по крови:
Скольких вылечил от хвори,
А от пуль и стрел он спас?
Всю жизнь помнит это барс.
В благодарность, он дал Григу
Хлеба тёмную ковригу:
«Хочешь барса жизнь вкусить?
Стоит только откусить,
От ковриги лишь...

Как сделать так, чтоб ты был счастлив?
Как принести твоей душе покоя волн?
И бури отогнать от глаз прекрасных,
Моя любовь, мой шопот, сердца стон...

Как сделать так, чтоб каждая минута,
Что ты живёшь на этом островке,
Тебе пришлась по вкусу сладких вишен
И сахар не испортил блюда звон?

Как сделать так, чтоб сны твои мне снились?
И я могла их все перечитать?
Не испугать тебя своим бессильем,
Свой мир не прятать и с тобой мечтать?

Как сделать так, чтоб по утру проснувшись,
Твой...

Ветер с моря, свежий, йодный, окунулся в запах сена,
С чабрецом, полынью пыльной.
А в конце дороги длинной,
Лоскуточком бирюзовым вдалеке трепещет море...

Ветер свежий, ветер йодный, наполняет парус лёгких.
Скалы древние над морем,
И дугой - песок прибоя...
Тишину ломает звонко треск раздавленных ракушек
Под уставшими ногами.
Прочь рубаху! Прочь сандальи!

Забираюсь в шёпот моря, разомлевшего под солнцем,
Распугав рыбёшек стаю,
Вкус прохлады познавая,
Глубину и необъятность...