Ещё раз о весне

И опять я не зная зачем,
День ещё один, в мире прожил.
В ком моих и мне важных проблем,
Их решая, вложил много сил.

И опять кто-то мне, я кому-то,
Врали чтобы быть в рамках манер.
И в улыбках без чувств было пусто,
Как в молитвах без истинных вер.

И опять что-то лишь на словах,
Что-то лишь на бумаге случалось.
И опять где-то ложь, где-то страх,
Где-то боль, загубить смогли радость.

И опять свято место пустым,
Не оставив, наполнили чём-то.
И о рае мечты чьи-то в дым,
Мир...

Здравствуй, Солнце мое, здравствуй!
Приходи и опять властвуй.
И безумства людей не суди строго.
Их не жги, обожди. Хоть немного.

Здравствуй, Земля моя, здравствуй!
Согревайся, цвети, царствуй.
И безумства людей не суди строго.
Города не сноси, обожди. Хоть немного.

Здравствуй, Море-Океан, здравствуй!
Просыпайся, плещись, царствуй.
А безумья людей не суди строго.
Не топи их, подожди, хоть немного.

Бог мой! Бог! Здравствуй!
Над моею душой властвуй!
На безумства людей не смотри...

Свернулась жизнь, как крем-брюле,
растаявшее в чайном блюдце.
Все с состраданием суются….
А я летаю на метле.
Под вечер, часиков с шести
над крышами дымы считаю.
И в этом логика простая -
в полёте душу отвести,
замёрзнуть, а потом на печь
и спать, во сне проспав печали.
Чтобы ветра меня качали,
чтоб океаны дали течь,
гольфстримами мой дом неся
от зимних стуж в любовь и лето
фрегатом, празднично одетым
в индиговые паруса.

Проснувшись, услыхать прибой,
увидеть солнце в точке...

(«реальность защищена»?)

«- Жив курилка?
- Слагал стихи, (его дурилка)».

Реальность сочилась, стекала на лоб,
как время застыла, сигналил нам поп,
без завтра? с почином? с запасом
судьбы? в руках всё в твоих? или нет
кутерьмы? и волос не дрогнет с голов
не падёт, и свет, будто лёд никуда не
уйдёт? всё правда, и ложь и завет и об-
манка, иллюзии дождь, или каша, и ма-
нка с небес на главу и святого приход
ты здесь или тут иль последний народ?
- Нет правды на свете и кривды увы...

Зацвела станица и запела!
Весенней красотой зазеленела…
Соловей в садах уж запевает!
Иволга ему там подпевает.
Казаки родные, поля не покидают!
Хлеба золотые в округе засевают…
Весенняя пора не будет ждать!!!
Зёрна вовремя стоит засевать.
Лето здесь не загарами,
Дни, под яркими лучами…
Солнце будет здесь палить!
Землицу матушку сушить.
Зерновые, до жары коль укрепятся!
Урожая сможем, знать дождаться…
Будет Русь Мать! Со своим зерном!!!
Оно достаётся, потом и трудом.
Знать...

Порою женщины от скуки
Всё делают наоборот -
Взять разрешаешь только в руки,
Они, как дети, берут в рот!

Эх Россиюшка наша Мать!
Ну как тебя родная понять?
Богатств не счесть твоих,
А дорог с покрытием невидно
никаких.
В весеннею распутицу такую…
Трактора садятся впропалую!
Однако в космос постоянно летаем,
Триллионы в одно место втыкаем.
Хотя там такой распутицы нет,
Что и прибавляет нам авторитет!
Хоть одну дорогу освоили…
До конца атмосферу не угробили.
Да и дорога та, не требует ремонта!
Не объятого небесного горизонта,
А пора бы спуститься с небес…
Оглядеться! Не поселился ли...

Взволнован мир весенним дуновеньем,
вернулись птицы, и звенят ручьи
бубенчиками влаги. С умиленьем
я разбираю мелочи любви
на пыльных полках памяти. Прохладно
в полях, и весело в лесу, куда
ни ступишь - крупный ландыш. Как вода,
дрожит лазурь - и жалобно, и жадно
глядит на мир. Берёзы у реки -
там, на поляне, сердцем не забытой,
столпились и так просто, деловито
развертывают липкие листки,
как будто это вовсе и не чудо,
а в синеве два тонких журавля
колеблются, и может быть, оттуда...

Утром одуванчики
жёлтыми головками
за ясным Солнышком
следят.

А те что старше,
с пушистыми причёсками -
почти что спят.
Их ветер будит
хулиган.

И бабочки-капустницы,
играя в прятки,
прячутся за нас
и крылышками хлопают
в ладоши.

А на деревьях
листики зелёные
тихонько шепчутся
про нас.

На небе синем облачка
показывают
рожицы весёлые свои.

А ёлочки зелёные
зимой и летом
одним цветом и
не страшны им
и ни холод, ни жара.

Вот птички в небе
весело летают...

«Я против масок, тестов и вакцин!»
Об этом скажут «Что за сарацин!»
Опаснее непослушания безумья не бывает.
От сей заразы одно лишь избавляет –
«Укол свободы» и в посмертный карантин.