Ещё один том

Ты говори о том, как должно,
Как будто это уже есть.
Поверь, что только так возможно,
Иметь здоровье, силу, честь.

Где вы, девочки Женя и Тома?
Чьи вы, Валя и Люба, теперь?
С лёгким сердцем ли Вашего дома
Открываете вечером дверь?
Где вы, мамины дочки любимые,
С хрупкой нежностью худеньких плеч?
С грациозностью лебединою?
Где ты, сладкое таинство встреч?
Увлечения и влюблённости
Моих детских восторженных лет,
Ранней юности озарённости,
Взрослой жизни прекрасный рассвет –
Мировые, что надо, девчонки!
Книги, танцы, наряды, цветы…
Впереди – ваши свадьбы, пелёнки,
Несбывающиеся мечты.
Впереди...

В голове сегодня пусто, знаю почему,
я проснулся рано утром, и сам не пойму.
от чего поёт на ветке в роще соловей,
от чего так солнце светит и приятен день.

Мне так хочется понять всё, но я не могу,
от того, что я не верю сердцу своему.
ведь в волненье не напрасно бедное оно,
ты вчера сказала, любишь - счастье в том моё.

О том, что вредно организму,
Мы знаем все не понаслышке.
И применяем снова клизму,
Чтобы убрать опять излишки.

Мы вновь используем диету,
Нам помогает хатха - йога.
Но до чего слабы нервишки,
Вновь обьедаемся ей богу.

Нам хочется всего и сразу,
А также выглядеть на славу.

Я смысл этой жизни вижу в том,
Чтоб не жалея ни души, ни тела,
Идти вперед, любить и делать дело,
Себя не оставляя на потом.
Движенья постигая красоту,
Окольного пути не выбирая,
Наметив в самый край, пройти по краю,
Переступив заветную черту.
Не ждать конца, в часы уставив взгляд,
Тогда и на краю свободно дышишь.
И пули, что найдет тебя
Ты не услышишь,
А остальные мимо пролетят.
В полночной темноте увидеть свет,
И выйдти к свету, как выходят к цели.
Все виражи минуя на пределе...

30 лет. Надо быть серьёзней,
Говорят, будь умней в 30 лет!
Этой осенью сырой, промозглой,
В прошлый век я беру билет.

Ставить крест на мне ещё рано,
Но торжеств всё равно не хочу.
День рожденья справлять не стану –
До Хабаровска прокачусь!

Выпьем с милой в кафе по чарке,
Я к ней чувства сквозь годы пронёс.
А потом погуляем по парку
И поднимемся на Утёс.

Будет тихий вечер осенний,
А я радость в него принесу,
Потому что здесь жил Арсеньев
И печаль, здесь убили Дерсу.

И...

Настолько что-то важно,
Насколько нужно это.
Не в темноте мне страшно.
А жить не зная света.

Не всё что непонятно,
Загадочным бывает.
Не каждый просто внятно,
Своё нам обьясняет.

Полезное приятно, бывает не всегда.
Порою оно стОит, нам очень много сил.
И тем оно ценее, чем больше в нём труда.
Когда в него ты сердце и душу всю вложил.

Я полдень жизни встретил.
И проводил давно.
Но всё ж, ещё не вечер,
День, смотрит мне в окно.

Настолько что-то важно,
Насколько ценно нам...

Белый волк в душе моей томится,
В серой стае он чужак, я знаю.
Мысли, словно призрачные птицы,
С белым волком яростно играют.

Серые к тебе опять толкают.
- Без тебя он , ясно пропадет.
Вспоминаю, тяжело вздыхаю,
Белый волк во тьме решенья ждет.

Серых много, и они сильнее,
Мне не сладить с ними в этот час.
Но его прогнать уже не смею.
Белый волк, он победит сейчас.

И тогда уныние забуду,
Выйду в поле, в танце закружусь,
Самою счастливой в мире буду
И забуду пустоту и грусть...

Осень поздняя томится,
Ведь давно уйти бы надо,
Ей зима ночами снится
Беспрерывным снегопадом.

Солнце прячется за хмарью,
Серый день тоскою болен,
Лёг туман тяжелой гарью,
Не видать и колоколен.

Всё затихло, притаилось,
Ждут зимы – снегов раздолья,
Ноябрю зима приснилась
А зимы нет на «Престоле».

Вновь «осенние» восходы
Не спешит зима с приходом,

С утра пегасило. И сумрак музоватый.
Решив задвинуть парочку поэз,
Взяв облака, придумал рифму - вата,
Но дед Герасим вскинул свой обрез.
Колхозный сторож не любил по жизни
Все тех, чей голос глух, и потому
Пророка больше нет в родной отчизне
И некому поплакать над Муму.
Муму опять который раз утонет.
Все по вине писавших не о том.
И череп Йорика кусает подоконник,
Желая вымолвить своим щербатым ртом.