Ели

Мы режем лук ножом и плачем,
Жалеем не его иначе,
Мы ели бы его так с шелухой,
И лук к слезам в придачу,
Такой бы горькой стал для нас едой,
Что, слёзы потекли б тогда рекой.

Напротив поликлиники каштаны,
Завод окутал лип тенистых ряд,
Вот площадь с пуховыми тополями,
На улицах берёзки шебуршат.

Дубовая аллея у горгаза,
Ив полукруг у местного пруда.
Черёмуха с сиренью, аж до спазма,
Дурманят ароматами всегда.

Взор привлекают ели голубые,
Вдоль школы клёны нежные стоят.
Здесь вяз и ясень - наши часовые.
За фабрикой осиновый отряд.

А во дворах красивые рябины.
Где частный сектор там вишнёвый рай,
Смородины хватает и малины,
Груш с яблонями просто...

Жизнь странная, право, игра.
То ветра, ураганы, цунами.
То мороз, то дожди, то жара,
То спокойное небо над нами.

Детство, юности светлой пора,
И желание двигаться, мчаться.
Будь то море, пустыня, гора,
Переплыть, одолеть, перебраться.

Но летят незаметно года.
Жизнь снова, во всем, виновата.
Как все было? И где? И когда?
Забываются лица и даты.

Ждем бессонною ночью утра.
Встав с постели, не мчимся куда-то.
Хоть не помним, что ели вчера,
Четко знаем, как жили когда-то...

Что есть что на самом деле,
Не всегда мы враз поймём.
Не меняют цвет лишь ели,
В страхе пред осенним днём.

Будет голая развратом,
Даже правда, если был,
В ней греховности блуд спрятан,
И желаний грязных пыл.

Мир случайности вопросом,
Вызвать может нервный тик.
Тот, кто мал умом и ростом,
Тот и делом невелик.

Птицы жизни путь — по небу,
Но не держит воздух гнёзд.
Лишь Земля накормит хлебом,
И фанатов, и их звёзд.

Что есть что на самом деле,
Не всегда мы враз поймём...

В лесу рано утром кукует кукушка,
И я прозябаю с корзиной в руке,
Стою на прогалине - будто в ловушке,
Грядущего с прошлым тугом узелке.

Заплакана утром лесная полянка
По древней традиции мира сего,
А я вспоминаю легенду о Данко,
О добром и пламенном сердце его.

Как света хотелось страдающим людям,
В печалях и скорбях лесной темноты!
И Данко сказал без всяких прелюдий:
"Я выведу вас из нужды и беды!"

...Стою под березой, спиной прислоняясь,
Глаза закрываю - как будто во тьме...

Раньше так на утренниках радовались,
Новый Год с детьми мы вместе праздновали,
Раньше в коллективах мы дружили,
Пели, мало ели, правда, много пили,
А теперь идём на корпоративы,
Вечеринка тех, кто в корпорации,
Наполняя праздник полногласием,
На банкете все в прикиде, есть фуршет
Но не напирайте братва сильно на буфет.

Январь

Вот уже и зимы середина.
Новогодний открыт календарь.
День проснулся. Покрасил седины
Золотистою пылью январь.

***
Снега. Безмолвие. Мороз.
Наряд заиндевел берёз.
В мохнатых шапках сосны, ели
Невыразимо побелели.
Поля, луга – всё под ковром,
Расшитым чистым серебром.

Февраль

Проснулись ветры, поднялись метели,
Овраги шубы снежные надели.
Почувствовав неясную тревогу,
Зима в полях перемела дорогу.
Перебрались к жилью поближе птицы:
Сороки, галки, снегири, синицы...

Чем больше злата, тем душа чернее,
Чем «выше» общество, тем меньше воспитания.
На самом деле только тот сильнее,
Кто проходил сквозь боль и испытания.
Чем тоньше кошельки, тем больше щедрость,
Чем меньше звезды, тем в них больше чести,
Где бриллианты, там сплошная мерзость…
Рассадник лжи, предательства и лести.
За правду ─ садят, или ─ убивают.
За ложь и подлость ─ раздают награды.
Те, кто трудился, ели выживают,
Исчезли те, кто строил баррикады.
Кто верит в чудо, тот увидит чудо...

Ну, что тебе сказать Россия Мать?
На Дону переводится казак видать…
В старину сутками казаки трудились,
С песней в полях, степях, веселились.
Сейчас казаки,- уморились гулять!
Хотя из-за стола вылезали отдыхать…
Новый Год! Встречали отлично!
Пили, ели, песни пели прилично.
На Рождество, так казаки уж не гуляли,
Силенки видать, сильно под растеряли…
По старому стилю, год… не встречали,
Многие друг, друга и не узнавали.
Хотя две недели, - вмести гуляли!
Девчат красавиц по ночам...

Степь снегом покрыта донская!
Это не улица здесь городская…
Волки голодные рыщут по ней!
Сколь ни ели, не известно дней.
В округе дичи нигде не видать…
Могут и человека здесь разорвать!
Коль заблудился путник один,
От волков ему здесь,- уже не уйти.