Еле

Горько плачешь ты порою
Без причины, да навзрыд.
Что-то душу беспокоит,
Что-то ноет и болит.

Непонятные тревоги
И обида ни на что.
Увядание до срока
Неожиданно пришло.

Ах, ты, бедная Ириска,
Как травинка ты дрожишь,
Опустила носик низко
И губами шевелишь.

Голосок твой еле слышен.
Задаёшь вопросов рой.
Успокойся! Ну, садись же!
Знать желаешь что с тобой?

Но ответ то очевиден.
Он заметен за версту.
Чтоб не быть в подобном виде
Брось ты это наркоту!

По миру бродит нищета , заглядывая в очи человечьи,
И в видит там у них себя.
И взлетным смехом заливается она:
ЗАЧЕМ ТЕБЕ ЧЕЛОВЕК ТЕЛО?
Ведь я уже давно владею им.
Посмотри - ты голоден,немыт,
И еле двигаешь ногами...

Ты уже мой,а я дружу со смертью.
Со своей родной сестрой.
Мы пир справляем на весь мир
Каждый день,дрейфуя в океане жизни
Этой,пленной нами.

Заплакала душа,
услашав исповедь нищеты злодейки й смерти,
и ухватившись за слова истинны-были
Опровергла слова...

когда наверху
(внутри у нас)
космос опять разверзся,
и в пасти у пропасти глупости глупыми быть перестали,
вода обретала форму, теряя пресность
и тысячи лет. а помнишь, как нам втирали,
а мы не хотели слушать,
заткнувши уши,
про разность полов и вкусов,
живущих на двух планетах,
а мы наслаждались солнцем, завёрнутым в чупа-чупсы,
шагая по звёздам рядом в грязных, разорванных кедах.

когда наверху
мы Бога не заменили ещё метафорой,
а любовь - потребностью и еле греющей...

Скоро Праздники настанут,
Загуляет весь Народ.
"либералов" больше станет,
Кто не любит огород...

Солнце светит очень ярко,
Целине похоже жарко.
Сам себе я крикнул клич;
И пошел муравку стричь.

На траву смотреть приятно,
Ровно поверху подстриг.
Поздно вспомнил про рассаду,
Не услышал женки крик.

Я на Вы всегда с лопатой,
Да по грядочке, да вдоль.
Правда после, малость матом,
Когда лопаю мозоль.

Дал малому известь с кистью,
Чтобы он стволы прошел.
Разукрасил даже листья...

Два Ангела сидели на плечах ,
Бранясь друг с другом, и весы ломая.
Один старался все разжечь очаг,
Другой, тушил на гордость уповая.
Два Ангела сидели на душе.
Один в тоске, другой весть злостью пышет.
От перебранок выдохлись уже,
От их « заботы» сердце еле дышит.
Два Ангела сидели у окна,
Не отыскав ни капли примиренья.
Смутили разум и свернули кровь сполна,
В клубок, запутав чувства и сомнения.
Два Ангела летали над тобой,
С гвоздём гордыни, а другой с пустым колчаном.
Он...

Липкий воздух к обеду в безмолвии застыл.
И под небом живущим становится тесно.
Пышное,пышное взбитое тесто,
И каждый живущий свой слух заострил.

-Чистим даль! Дождик дам!
Светом блеск, басом-бам!!!
Ласточки смелы,
Мы еле успели.

Спрятались под брезентом,
И слышим аплодисменты,-
Зашумела листва под дождем,
Живем...

И дай мне сил прожить еще немного
В глухом и еле слышном стуке слева.
Не знаю я куда ведет дорога,
Узнать тебя я тоже не сумела...
Ты говоришь открыто, слишком прямо.
И мне от этой боли выть как волку.
Какой была...ну а какой я стала?
И в разговорах говоришь нет толку...
А мне без них , как без воды не выжить.
И глупо вновь реветь, давить на жалость.
Хотела стать я чуточку поближе ,
А вместо этого лишь отдалялась.
Ломала голову. Была послушной
Потом неугомонной и бесстрашной,
Но...

Сегодня мне приснился сон.
Живой ковер из незабудок.
На нем – красивый, белый дом
и десять штук собачьих будок.

Живут в них Оффали и Яна –
живые девочки мои
и непоседы-хулиганы –
их нерожденные щенки,
а под цветущей, белой вишней
терьер мой Барри мирно спит,
дрожит во сне и еле слышно
от удовольствия сопит…

Сегодня мне приснился сон.
Как тих был, нежен, светел он!..
Жаль, что будильника трезвон,
вдруг, прозвучал, как тяжкий стон...

Какие горькие рыдания у скрипок
обыкновенной человеческой судьбы!
В них всё: от первого младенческого крика
до стона смертного!
Они нежны, грубы.
Они громоподобны, еле слышны.
Они божественны в гармонии своей.
Они, как львиный рёв, немелодичны.
В них – хаос и ритмичность хода дней…

Рыдают скрипки безутешно оттого,
что обыватель, возомнив себя Пророком,
решил восславить мир, в котором торжество
Зла над Добром не называется пороком.

Лежу один в палате, как в берлоге, -
Хоть вой, хоть плачь, не слышно ничего!
Скорей бы унести отсюда ноги,
Но вот сестричка - вроде ничего.

Поставит капельницу и лукаво
Так спросит, надо ли ещё чего?
Я б ей сказал что надо, только, право,
Пока что мне ещё не до того!

А тут ещё врачиха зачастила.
Всё у неё как будто по местам,
Да так, что моё сердце зачастило, -
Пальпирует меня то тут, то - там!

А взгляд у неё как бы с поволокой,
Но всё же я заметил интерес.
Её бы я в берлогу...