Его яду дней

Освети дорогу мне удача,
Ну а я к тебе приложу труд.
И тогда и мне успех и счастье,
Может быть заботы принесут.

Труд не всякий, людям жизнь облегчит,
В нищете, рабочий люд живёт.
Кто удачей в жизни не помечен,
Тем не даст достатка труд и пот.

Ниша жизни гюрз не серпинтарий,
А пустынь сыпучие пески.
Нет в их яде зла плохих желаний,
Но нельзя их покормить с руки.

И средь них забыв про осторожность,
От укуса их мы встретим смерть.
Не спасут нас деньги, чин и должность,
И уменье...

Уже наскучило мне лето..,
сгорает воздух от огня.
Нет свежести и нету цвета..,
уж, лучше осень для меня.

И нет нужды на пляжи ехать,
загар тропический , почти.
Мне под дождём милее бегать,
благословение - дожди!

ПарЫ асфальта ядом дышут
и нет спасения в тени...
О том прогнозы даже, пишут,
жгут напророченные дни...

Пора приходит изменений,
что было прежде - и не жди...
На этот счёт научных мнений,
давно уже не исчестИ...
***************************************
Мольбы, Илья...

Ложь травит сильнее яда
И режет больней ножей.
Она воевода ада.
Нет зверя её страшней.

Ложь ставит везде капканы,
Плетёт паутину слов
И гибнет в сетях обмана
Богатый её улов.

Фигура у лжи прекрасна
И речь словно мёд сладка.
Её красота опасней
Чем ранней весной река.

Она подчиняет тихо
И ловко людей умы.
Ложь стала легко и лихо
Творцом мировой тюрьмы.

Творцом и её владыкой,
Богиней земных царей
Всевластной и многоликой.
Но правда куда сильней.

Четыреста девяносто пятый опус

Желтой ниткою мрамор тиснят,
А золоты на пирах блистают,
Наши ль тени бессмертие мнят,
Фру в альковах канцоны листают.

Энн, вишневое миро сюда,
Ах, Шарлотта и Эмили вместе
Пудры веют над сколками льда,
Мил август формалином сиесте.

Ждал нас Ирод к столу, это мы
Преявились меж лилий склепенных,
С ниткой желтою всяк --- возаймы
Хоть бы потчуйте ядом успенных.

Четыреста девяносто шестой опус

В мертвом золоте Ада врата,
Зелень черная сны...

Пятьсот третий опус

Хоть и яду сюда, пировать
Ныне царские дети садятся,
Вейся, мрамр, ангелков укрывать
Басмой станем, где патины рдятся.

Как темны эти гипсы, арак
Их ужель не отбелит меж лилий,
Ах, в меловый заступимся мрак,
Вижди сех, не бледнея, Вергилий.

Осыпается басмовый мел
С лиц кусками, со чел невенечных,
Кто превидеть еще нас умел,
Бьется, бьется в шиповниках млечных.

Пятьсот четвертый опус

Кровь нисана с гортензий сольем,
Вспеним ею златые куфели,
Чти...

Яблоки сочные с мясом
В тысячи раз, друг, вкусней.
Нет в них, конечно же, яда,
Если в них много червей!

Поклонников смерти адептами множа,
Чернеющей свастикой мечена кожа.
Насильники жизни лишенные света,
Читающих культы граненного бреда.

Впитавшие крови своих изуверов,
Ломающих принцип гражданских барьеров.
В конец извратившие почесть шахида,
Блаженные царствием бога Аида.

Стирающих жизни устои и нравы,
Себя нарекающих берегом правым.
Природе не в принцип, кто выглядел первым,
Противиться станет собой берег левый.

И вряд ли невеждам процессы знакомы,
В главенстве у жизни...

Когда пройдёт твоя любовь,
Что мне останется на свете?
Что за реальность, что за новь
Войдёт в меня, легко ответить.

Легко предвидеть - я умру.
Меня не станет, только остов.
Живой покойник. Я не вру,
Не перед кем, и слишком поздно.

Когда пройдёт твоя любовь,
Мне даже воздух будет ядом.
Я жду, но буду не готов,
Когда тебя не станет рядом.

И срок свой доживу во сне,
Биологической машиной,
В холодной гулкой темноте,
И в пустоте необозримой.

Когда пройдёт твоя любовь...

Вернись в свой город благодатный,
что защищал, хранил тебя...
На городских стенАх приватный,
ход стрелок тикает дробя...

Часы, минуты и секунды,
что отделяли от него.
Ты уходил в пески, за дюны,
и наживал себе врагов.

Чем дальше шёл, тем больше падал,
и ранам не было конца...
Испил из кубка столько яда,
что он загубит беглеца...

И вот, приходит час раздумий,
где обессилив от дорог...
Ты столько раз ,почти-что умер,
но чудом смертью пренебрёг...

Невольно вспомнишь эти...

И смысла нет, потерян, растрепался, и цель про-
пала, растворилась в бездне, увы и счастье рас-
сосалось прежде, иль не было его, обманка, не-
настье рядом, сила манка, по кругу, по спирали,
ядом, томленье и история души, иль истерия
послевкусья, от клона к клоуну,…….
- К шуту, иль к скомороху?
Его протяжному, с печалью вдоху, иль смеху,
плачу, к палачу,… кричал в окно:
- Я не шучу…
Шутил, конечно, бесновался и клялся, тоже, зарек-
ался, напрасен труд иль не напрасен? и миг про...