Его твоей колыбельной

А музыка существовала!
Она всегда средь нас жила.
Нам в жизни силы придавала,
Свой мир волшебный создала.

Она звучала в колыбельной,
В напевной песне матерей.
И в бравой песенке военной,
В прощальной песне журавлей.

Она жила в деревне тихой,
И в суматохе городской.
Порой она была трусихой,
И громкой песней заводской.

Мы вместе с нею жизнь вершили,
И слёзы лили вместе с ней.
Мы с ней врагов остановили.
И жить с ней вместе – веселей!

отпусти меня в мир иллюзий, таинств и загадок
я доброй феей здесь летаю, сочиняю поэмы, прозу и стихи...
меня все знают, я живая, волшебница любви и красоты...
не запрещай мне сказочной принцессой свои бутоны свету распускать
пусть солнца свет наполнит поэтессу и лед растает в сердце и опять
ты засияешь радугой прекрасной...застынешь от волнения на миг...
и может быть когда-нибудь ты вспомнишь своей души тот незабвенный крик...
а я приду и снова с колыбельной войду к тебе в твой...

Я напою тебя вином,
Кроваво-красным, терпко-сладким…
Ни кровь во мне – твоя любовь,
Моя любовь, прольется ядом…

Я напою тебе мотив,
Мелодии, такой же странной,
Такой незвучной и глухой,
Как наша жизнь, как жизнь в разлуке…

Я стану песней для тебя,
Ни колыбельной, а прощальной.
Я буду музыкой дождя,
Такой же мрачной, и печальной…

Я буду пить одна вино, грустить одна,
Вздыхать при мысли,
Что я не буду лишь ОДНОЙ,
Твоей женой, и музой скрипки…

На свете много есть легенд,
О том, что волк – он человек.
О том, что превращаются они,
Об этом часто слышим мы.
А правда это или ложь,
Теперь поди не разберешь.
И Дарвин ведь вот говорил,
Что с обезьяной род один,
Что эволюцию прошли –
Семейство волчье обошли.
А может суть совсем не в этом,
Возможно или нет…все под запретом.
Решить лишь нужно для себя,
А у тебя душа то чья?
У волка – волчья, а твоя?
И чья душа еще светлее?
Возможно волчья жизнь злобнее,
Возможно страшен рык...

Я васильковую надежду дарю тебе в начале лета,
И незабудковую нежность в заливе утреннего света,
И ласк ромашковых безбрежность в долине залитой лучами,
И кашиц белых безмятежность в затишье лунными ночами.

Дарю тебе тепло дыханья приятного морского бриза,
Веселых бабочек порханье при ожидании сюрприза,
От восхищенья ликованье, чтоб дух захватывало разом,
И колыбельной напеванье в стране, где отдыхает разум.

Фиалковую радость ныне вплету в венец наш обручальный,
И лютиками полевыми...

Ты назло вчерашней отрешенности,
Вслед зиме из снежных лоскутов,
На осколках гулкой непрощенности
Нарисуй мне счастье без оков.

Отзовись взаимным ожиданием,
Напои ночною тишиной,
Чтобы на просторах мироздания
Мне казалось- ты еще со мной.

Подлатай провалы в бесконечности,
Колыбельной уведи ко сну,
Отмени законы быстротечности,
Забери меня с собой в весну...

Intro:
Oh Maria, oh Maria, oh Marie, oh, ah

Oh when she speaks, this spanish words
It's like a fire in my soul, and it hurts
And when she moves, I cannot sleep
I think I'm strong, but I know I'm so weak
When she's next to me
Oh it's like extacy

Lonely Maria, Maria, Maria
You're such a beautiful but lonely senorita
Lonely Maria, Maria, Maria
Oh do you have the time, to kiss me oh Maria
Maria, Maria, I know
Maria I miss you so
Maria, Maria don't go
Baby I need you so

Oh when...

Картины - окна в мир другой,
Мир красоты. Без зла и фальши.
С них тихо льющийся покой,
Добром ложится в души наши.

Там неба синего простор,
В нём солнце, веселясь, играет,
И красота высоких гор
Своей холодностью встречает.

Плывёт в ладонях берегов
Речушка песней колыбельной.
Над разноцветностью лугов
День в вечер входит постепенно.

Когда не по себе порой,
Не хочет мысль угомониться,
Открою окна в мир другой,
Чтоб, всё забыв, в нём раствориться.

Я тело пророка снимаю с креста,
и хоть не родной мне иврит,
"аминь" - на прощание шепчут уста.
Я Господа Бога квирит.

Иду волонтёром отчизне служить.
Вакансии штата проданы.
Я предан тому, кто позволил мне жить.
Я Господа Бога подданный.

Меня не пугает ни клерков ОВИРа,
ни мытарей строгих оскал.
Я вольный художник свободного мира,
я Господа Бога вассал.

Семья разменяла седьмой миллиард.
Мой мир, глядя сверху, един
и в этом бепомощны контуры карт.
Я Господа гражданин.

Кую...

Всё прошло, ничего не осталось.
Даже слёз…
И в душе пустота.
Холод тронул рукою запястье
И печаль улеглась на уста.

Холод тронул рукою запястье.
Вместо сердца в груди кусок льда.
Где ж оно, твоё женское счастье?
Иль не встретишь его никогда?

А вокруг тот же мир, те же люди.
Тот же воздух и та же вода
Не понятно, откуда приходит
В гости к людям печаль и беда.

В уголок заберётся украдкой
И поёт свою песнь до зори.
От такой колыбельной порою
Во дворе гаснут все фонари...