Его цели и безразличию

Жёлтые звёзды мерцают мне в след,
Луны небосвод виден вперёд,
Ветер ревёт, ночь всюду идёт,
Хожу я по свету тысячу лет
Покоя всё нет,
Горы свернуть, не отдохнуть,
Вперёд за луной безликой такой,
Красивой, манящей луной,
Один я такой, волк-одиночка,
Из тысячи душ поющих печаль
Они растворятся во мне словно даль,
Не знаю, где скрыться,
Бегу до звезды,
Увидев меня,
Умрёшь ты с тоски,
И жизнь хороша,
Не накликай меня,
Иначе обвалятся,
Небо, земля,
Иначе грустить
Ты задумаешь...

А кто мы есть?
И кем мы были?
Быть может камнями без ног,
А может, птицами парили,
Ломали крылья о песок.
Волнами по воде скользили,
Гуляли ветром в небесах,
Мы всем на свете перебыли,
И это породило страх.
Теперь всего лишь звери-люди,
Забыли мудрость прошлых лет,
И только по ночам в забвенье
Нам открывается миров далеких свет.
Там кто-то властный нашу руку
Сжимает и ведет вперед.
Как сквозь туман мы видим землю,
Она нам машет и терпеливо ждет.
Честны наедине с собою.
Душа...

Я пошлю тебе черную ночь, чтобы стерла сердечную боль.
Дуют ветры в шофар, изменяя судьбы безразличье.
Придорожный промозглый туман. Ваша ясность, мой милый Король,
почивал ли ты нынче на лаврах у Славы? Различья,
вы симптомы привычные детских заразных болезней.
Горностай поистерся на мантии, золото трона в пыли.
Мой волшебник, ты мир прогибал под себя, и воскликнув:"Исчезни!",
выжег в памяти лет все наивные детские сказки мои...
Черных дыр забытье зашивала рассветом планета,
белой...

Скажи, любимая – ну почему нельзя...
Прильнуть мне с жадностью к груди твоей губами...
Желанием неистовым сразя,
Соединить нас вместе – Лед и Пламя…

Мой Лед, что сердце полностью сковал,
Попробовав убить любовь, что мучает так больно.
И Пламя, что сожжет того, кто на тебя взирал
Всегда с любовью, предавая лишь невольно.

И слившись воедино, пусть – на миг,
Мы настежь распахнем ворота рая,
И наши души унесутся от земли,
В сияньи звезд в блаженстве умирая.

И будет лишь любви...

Как лед и пламя, зной и стужа
Бурлят, сойдясь в извечной битве вновь.
Так и во мне (который никому уже не нужен),
На ненависть идет войной любовь.

Два символа судьбы непостоянства,
Как инь и янь сплетаются в одном.
Любовь во всей красе убранства
И ненависть, горящая огнем…

Но после счастья место будет боли,
Любимый образ станет нелюбим.
Уйти захочется вдруг от земной юдоли,
И вот уже бежишь – зол, нелюдим…

Жестокая судьба дает возможность
Нам выбирать – любовь и боль иль...

Если любишь – ты солнце жаркое
И дыхание тёплой весны,
А разлюбишь – как осень жалкая –
Как печальный отблеск луны.

октябрь 2002 г.

***

Пить жизнь и пьянеть, будто жизнь это брага,
Рассветы встречать, песни петь допоздна.
Любимым быть – счастье, а понятым благо.
Страшнее всего – равнодушье познать.
Тогда всё на свете теряет значенье,
Пустеют обобранных душ тайники.
Надежду куда-то уносит теченье,
Бегущей в бескрайние дали реки.
Уж лучше любить и терпеть неудачи
И надоедать...

Богатую душу прими,
Не мучай её, не тирань;
К руке материнской прижми
Мужскую тяжёлую длань.

Не смей её сердце терзать
Своим безразличьем мужским,
Запомни, сынок, слово "Мать"
Навек стало первым твоим.

Не смей же её обижать!
Она – тот единственный, кто
С любовью всегда будет ждать,
Куда бы тебя не снесло.

Не смей никогда ей грубить!
Сорвался? Скажи: "Мать, прости".
Смогла тебя в боли родить –
Сумей же ей боль не нести!

Ей нужно немного совсем –
Чтоб сердцем её дорожил...

С белого на чёрное,
Как в капкан приманкою…
Пораженье спорное –
Пешка станет дамкою…

В чувств жестоком вирусе
Ты играешь чёрными,
Но со счётом в минусе
Бьёшь словами вздорными.

Сны обледенелые
Не считал преградою,
И сыграл я белыми –
Верою и Правдою.

Мухлевали чёрные,
По костям ходили, и
Стали вдруг покорные
В патовом бессилии.

Кто же после сей игры
Вновь на матч отважится?..
Мухлевать нельзя в любви –
Жизнь с игрой не вяжется.

Я сдаю заранее
Партии реваншей всех...

Под пеленой непонимания,
Страдает жизненная истина,
Летит, горда и независима,
И ждет хоть малого раскаянья.

И ждет. Когда страда закончится
Когда изменится вселенная,
Страна останется нетленною
И перестанет, в муках корчится.

Возьмет верх истина над безразличием
И приумножатся старания,
Чтобы изгнать непонимание,
Изгнав с ним грубость, зло, двуличие.

Не упадет в изнеможении,
В голодный тошнотворный обморок,
Вся в ранах от колючих проволок,
От не людского истощения...

С надеждой восходя на пик вершины,
Пустив сердца других на перегной,
Боль сводит челюсть спазмою зубной,
Вползает в кровь желанный яд змеиный.

Не слыша, как в огне трещат поленья
Из чьих-то расщеплённых голосов,
В падении поверженных миров
Разорваны серебряные звенья.

Не зная, как недетские морщины,
Стремятся безобразить чей-то лик,
Блокада слёз надавит на кадык
Гигантской силой рвущейся пружины.

Не помня позади мерцаний света,
Не видя впереди земной тропы,
Желанья стали...