Его токио

Бордовый, красный, синий лес, в другой галакти-
ке и на другой планете, где снег, оранж, а небо зе-
ленно, а облака черны, вода, желта-синюшно-синя
и вонь, стоит кругом, куда ты не пойди, весна-зи-
ма, отсутствие границ, теней, и паузы так долги,
затянулись, наличие позыва и кислорода недоста-
ток, никак не смог он проявиться, и сухость, и
стенание, при боли, (что возникла), при полном
обезвоживании вас, атас, судьба кричит, куда же я
попала, сбежать хотела, падаль, вслед за кармой...

Мосты Эйнштейна-Розена, не существовали долго,
проникновения в чужой мозг, задолго, до его вск-
рытия, были возможны и все прикрытия, не скроют
вторжения, (всевозможные зомбирования (подчине-
ния чужой воле, Паши, а иногда и Коли, об осталь-
ных, не время, говорить, доле), космический кор-
абль прошёл, (или пытался?) мягкую мозговую обо-
лочку (и все «крючочки», промоины, не прикроют,
и не замаскируют, образовавшейся пробоины), а по-
падание в сингулярность не принесёт, ясности в по...

Сгустилась тишина,
Как сумрак русской ночи!
Вошла Она – мой Дант,
В одежды нежности одетый.
Расцвел бутон Огня на сцене.
Скрестилися Лучи (чёт и не чёт), как шпаги,
Пролив торжественный аккорд Любви Небесной.
Вот Голос зазвучал Её,
Сиянья полон Он.
И золотилось Слово,
Что новый Дант Сказал,
И был Он в Женском платье,
Черном, как ночь, златыми звездами расшитым.
Так Рок Судьбы распорядился,
Так Орион решил и Сириус возжелал.
Свершилось то, чего желала древняя Нефрит,
Преемница...

Вот радость так радость...
Восторга не малость.
Какой здесь прогресс?
Обнаружили лед на планете чудес...
Это сколько ж трудились и сколько не спали?
Деньжат на исследование сколько вогнали...
Только почему-то не замечают у нас,
Что на земном шаре... пересыхают реки подчас...
Учёные нашей родимой земли...
Мы ж на земле родились и росли
И надо усилия здесь приложить,
Чтоб наша землица... жизнь смогла здесь продлить.
Давайте не будем... миллиарды в небо вгонять,
А будем землице родной...

Блум, недалеко от Верхней Дорсет-стрит
сын венгерского еврея, вот затея Рудольфа
Вигара, как виагра, без загара, цветок, поко-
нчивший с собой, не кричи ой, мама, дочь
Мили и сын Руди, умерший и сути не изме-
нил течения времени, чайник садящийся ту-
склой глыбой, выставив хоботок, кто унич-
тожил ток, конструирование шляпы и дру-
гие ляпы, почка, подгорающая на сковороде,
завтрак, тебе и мне, так он думал, мечтал,
надеялся, …….предполагал

Рвались попасть мы в электричку жизни
И в ней занять удобные места,
Но многих поминаем лишь на тризне,
И полка нижняя давно пуста.

Судьба по рельсам просквозила ровно,
И на перроне жизни я одна,
Но в тамбуре последнего вагона
Фигура одинокая видна.

Мы раньше ехали в одном вагоне,
Друг друга не касаясь рукавом,
Боялись, что любовь нас током тронет
И на разъезде выйдем мы вдвоем.

Боялись мы любви как наважденья,
У каждого свое купе, свой дом,
И надо же, какое совпаденье...

Звонких звёзд каблучки маркируют четырёхмерный
часовой механизм чёрного неба, чередуя, на глаз, заметки световых
лет – вековая тоска – на висках лежит снежная рожь, и завет атмосферного
ледяного огня, осколочно раздражая шагрень
обмороженной кожи. Тень тепла на двоих;
нервный тик тополей – это ветра северный ток; прорва
дрожащих тел на остановке, как дозировка незаконченных дел
с приставкой – пере – переждать, откосить ненадолго,
эдак, на год-другой, световой – а там, сединой зарастёт...

К берегам волшебных сказок
Наш, причалил, Вирту-лёт.
Сонмы радужных раскрасок
Ждёт от нас грядущий год..

Штрих исполненный графитом
Ждёт алмазного пера.
Образ песен - Афродитой--
Яшмы, жемчуг, серебра.

И в нефритовой дорожке
Нам никто не запретил
Наступить -и с правой ножки,
Так и с левой в блеске сил,

В неге полного доверья
Перекроенной судьбы,
Где из лучиков мгновенья
Бьёт источник красоты.

Пожелаю вам, ребята,
Список лучшего в задел!
И испить в себе магнатом
Радость...

Я брожу одна среди берёз,
Росами испитого тумана.
Вот вспорхнула стайка белых грёз,
Вот - другая, алая с кармана.

А вокруг нежнейше благодать.
Белые пушистые овечки,
Затемняя солнечную прядь,
Уносили прожитым колечки.

Брызнула бескрайней бирюза.
Унесло вниманье океаном.
Там мои бездонные глаза,
Тут мои безмолвием желанья.

И бродя по берегу, в песках.,
Говоря с ветрами на просторе,
Улыбнулась в солнечный закат
Пятилетья, отданного Слову.

Больше нет построчия-шагов:
Пуст...

Как одиноко, больно, грустно.
Постель холодная как лёд.
И слёзы льются тонкой струйкой
И сердце бьётся словно ток .
Твои слова я снова слышу,
Я не люблю, я ухожу.
Тебя за это ненавижу
И тем же временем люблю.
Люблю наивно, сладко, страстно.
Ты научил меня любить,
Потом забыл свои уроки.
И мне сказал, смеясь забыть.
Тебя забуду, переплачу,
Тоска слезами боль уймет.
Оставлю ключ, а сердце спрячу,
Что бы найти не каждый смог.
Я подожду того, кто верит.
Кто знает, чувствам нет цены...